Он на минуту задумался.
– Мне кажется, нам стоит поговорить о нашем браке. Не секрет, что я... сомневался в нем. Подумай только, как ущемлена была моя гордость, когда я узнал, почему ты вышла за меня замуж.
– Прости меня, Леон. Теперь ты знаешь, что на самом деле все было не так. Да, я хотела, чтобы у мальчиков был дом, но это была не единственная причина моего замужества.
– Правда?
– Да. Я не могла поверить своему счастью. Я даже не надеялась найти такого мужчину, как ты. Выходя за тебя замуж, я чувствовала себя на седьмом небе.
– Потому что я такой хороший парень!
– Да, это действительно так, – откровенно подтвердила она.
– Но даже если бы я был старым и страшным, ты все равно вышла бы за меня замуж, ради мальчишек. Я прав?
Она не ответила. Отвечать было нечего.
Он вздохнул и бросил в костер камешек.
– Скажи мне, Кэсс, неужели все, что происходило между нами, было притворством?
– Нет! Ты знаешь, что нет.
– Неужели?
– Как ты можешь сомневаться? Все было так прекрасно. По крайней мере для меня.
Он откинулся назад и посмотрел на небо.
– Если это так, значит, ты не против снова спать со мной, – сказал он спокойно.
– Да, – прошептала она, чувствуя, что готова расплакаться. Наконец он понял, как она любит его. Наконец они снова будут вместе. – Я не против. Скорее наоборот.
– Хорошо, потому что я думаю, ты у меня в долгу, Кэсс.
Она похолодела. О каком долге он говорит? Неужели всего лишь о сексе?
Леон сел, обхватив руками колени. Кэсси отвернулась, не желая показать свое разочарование.
– В чем дело?
И он еще спрашивает, в чем дело! Только в том, что она любит его и хочет, чтобы и он любил ее. Но есть ли у нее на это право? Ведь она покинула Западную Вирджинию в надежде обеспечить безопасную жизнь себе и мальчикам. И за это была готова заплатить обязанностями жены, не исключая секса. Почему же сейчас это звучит так невыносимо? Почему от этого так больно? Когда-то, когда она его еще не любила и он был лишь средством достижения цели, она сочла бы такие отношения вполне нормальной сделкой. Теперь же, когда он владеет ее сердцем, ничто не могло показаться ей более несправедливым и мучительным. Но что посеешь, то и пожнешь. Заставив себя улыбнуться, Кэсси повернулась к Леону.
Он обнял ее, привлек к себе и поцеловал. Она так долго ждала поцелуя, но сейчас у него был горьковатый привкус. Кэсси говорила себе, что не имеет права отказывать Леону, что сумеет притвориться, будто ничего не изменилось. Она все еще его любит. И если не разочарует его, будет хорошей женой, то он вполне сможет полюбить ее. Да, ей хотелось быть хорошей женой. Но по лицу ее потекли слезы.