Плоды уже почти все сняли, поэтому, когда она вышла на двор, ей пришлось довольно долго ходить по винограднику, чтобы найти достаточное количество чокос для всей семьи.
Она была занята поисками, когда во дворе появился Нэт Макморран.
– Чокос уже не осталось, – сказала она, обращаясь к нему. – Но думаю, того, что я нашла, хватит. А когда созреют «плоды страсти»? Я искала их с тех пор, как приехала сюда.
– Боюсь, вы напрасно искали, Джонти. Эти виноградники не дают плодов, они посажены только для тени. У нас здесь выпадает слишком мало дождей, да и влажность низкая для вызревания этих ягод. Им нужны субтропические условия, а не такой климат, как здесь.
– Тогда зачем сажать их? Кто их посадил?
– Моя мать. – Он посмотрел на ее посерьезневшее лицо, в задумчивости поднял бровь и усмехнулся. – Вы, наверное, задаете себе вопрос: и зачем она сделала это, если хорошо знала, что плодов не будет? – И опять улыбнулся. – Она была оптимистом, Джонти, как и вы. Как все те, кто сажает в горшки семена апельсинов и зернышки миндаля, чтобы вырастить маленькие апельсиновые и миндальные деревья. Они всегда надеялись, что деревья будут плодоносить, независимо от того, где они выросли. Наверное, в женщинах есть что-то такое, что заставляет их надеяться на невозможное.
Джонти внимательно смотрела в его насмешливые серые глаза.
– Но ведь такое может случиться, правда? Ведь всегда есть шанс?
– Вот-вот, в вас опять заговорил оптимизм в чистом виде – совершенно лишенный логики.
– Но по крайней мере, эти виноградники дают такую прекрасную тень, – парировала она, рассердившись; ее слова еще больше развеселили Нэта.
– Но, Джонти, признайтесь, что вы все равно будете осматривать их, надеясь однажды найти здесь плод, и маленькое чудо свершится! – проворчал он ласково своим низким голосом, затем, нахлобучив шляпу набекрень, большими шагами отправился прочь, оставив Джонти одну с чокос в руках.
Вечером за ужином она острее, чем раньше, ощущала его присутствие за столом. Чувствовала, как что-то внутри все время заставляет ее смотреть в его сторону.
Сегодня вечером на нем была прекрасно отутюженная белоснежная рубашка и узкие светлые брюки.
– Опять чокос? – спросил Марк, и на этот раз уже покраснели и Рэчел, и Джонти.
– Это последние, – быстро ответила она. – Теперь ты долго не увидишь их.
– Как жаль, – пробормотал Стэн. – Как я уже говорил Джонти, это мое любимое блюдо.
Это замечание, а также раскрасневшееся лицо Джонти заставили левую бровь Нэта Макморрана поползти вверх, и он внимательно посмотрел на Джонти. Этот взгляд сказал ей о многом. Она чувствовала отчаяние и раздражение и до конца ужина нервничала.