– Чтобы этого не случилось, – сказал он, потягиваясь, – рулим ко мне. Есть две бутылки сухаря.
– Я не о том, – Ромка убрал два пальца с баранки, большой и указательный.
– Тогда к ней в гостиницу, – Вадька ткнул в цветочек на Людкином купальнике.
– Я с другом, старик, – повторил Ромка и убрал еще два пальца. Теперь обтянутый пористой кожей руль удерживался одним мизинцем. – Чтобы этого не случилось,- продолжал Ромка, – ты должен предложить такое, чтобы я не убрал и последний палец. Ну, предлагай. Что еще? В компанию? В кабак?
Вадька посмотрел через лобовое стекло на встречные машины, которые из-за тесноты шоссе, казалось, неслись прямо на них, на побелевшие от напряжения Людкины пальцы, обвившие спинку сиденья, и спокойно сказал:
– На все ее величество Удача. Ты с ней запросто, а я нет. Если ты уберешь палец, то все равно останешься жив и так же будешь сохнуть и вымирать, а этот случай для тебя будет просто забавным, очередным… Я же нет. Я не удачливый. А ты? – он обернулся к Людмиле. – Ты как с удачей? В контакте?
И только тогда Людмила закричала, тонко, пронзительно:
– Останови-и-и!
Ромка резко затормозил, машину занесло, и все подались вперед. С воем пронеслась мимо встречная, «жигуленок» прочно встал у обочины.
– Остановил. Что дальше? – спросил Ромка.
– С ума сошли! – кричала Людмила. – Кретины!
– И пошутить нельзя, – мирно сказал Ромка. – Тут тебя и оскорбят и сделают что угодно.
– Ты пошутил? – Вадька словно стряхнул сон и всем телом развернулся к Ромке.
– А ты думал…
Людмила открыла дверцу и выскочила из машины.
– Бейтесь себе на здоровье, только без меня. Я иду пешком!
– Одежду возьми, – предложил Ромка.
Людмила, не оглядываясь, зашагала по нагретому асфальту. Она была высокая, стройная, с Вадькой одного роста, крепкая. Вадька не отрываясь смотрел ей вслед.
– Психанула, – подытожил Ромка. – Дура. Где ты ее откопал?
Вадим сел прямо, напрягся, коротким движением головы поправил волосы.
– Слушай, Старухин, покупай мои колеса, а? Надоела она мне, хотя жаль старушку. Понимаешь, люблю запах новой машины, а из этой за два года все выветрилось. Бери?
Вадька, не меняя позы, предложил:
– Давай я за руль сяду. Ромка дернул плечами:
– Пожалуйста… Можешь не пробовать. Сам знаешь – ласточка.
Вадька пересел за руль, запустил двигатель и тронул машину. Людмила была уже далеко, и когда Вадька догнал ее, она не обернулась, шла зло и напористо, и волосы колыхались в такт шагам,- просвеченные солнцем, будто таяли в нем. Несколько метров машина шла рядом. Людмила шагала справа, по обочине, и Ромка, высунувшись из окна, говорил: