— Да.
— Но от этого мне не легче расстаться с вами.
На глазах Дженифер выступили слезы. Она моргнула, чтобы не пролить их. Улыбка ее была так печальна, что окончательно разбила сердце Куина.
— Спасибо за откровенность.
Не в состоянии уже больше сдерживать себя, она протянула руку и коснулась его щеки. У него комок встал в горле.
— Никогда не забуду эти несколько дней, проведенных вместе с вами, а также и вашу заботу обо мне.
— Вы тоже отнеслись ко мне с участием.
Он привлек девушку к себе, прижимая все крепче и крепче. Ее голова покоилась на его плече.
— Прежде мне никогда не приходилось проявлять заботу. Ни о ком. Я всегда был сам по себе и ни в ком не нуждался. И я никому не был нужен. И мне так странно было вначале заботиться о вас. Но ведь никого другого рядом не было. И я бы никому не позволил любоваться этим прекрасным телом, спрятанным под вашей одеждой.
Он нежно стал покачивать Дженифер на коленях, словно баюкая ребенка.
— Вы были так добры ко мне, так терпеливы. Право, я не заслужила этого, — ласково сказала девушка.
Он медленно провел рукой по ее затылку. Затем все ниже и ниже, до нежного изгиба бедер. Какое блаженство.
Он тряхнул головой.
— Терпение с вами как раз и не потребовалось. Я думал только об одном: чтобы вы выжили.
— Вам здорово досталось, — сказала она, поднимая голову. Губы ее коснулись его щеки.
Он сделал резкий вдох, затем повернул голову, и их губы сомкнулись.
Куин так и не понял, кто из них первым преодолел последний барьер, но, когда ощутил вкус ее губ, не устоял. Она с жаром ответила на его поцелуй. Ее язычок заигрывал с ним, дразнил его.
Он чувствовал, как она дрожит. А может, это дрожит он сам? Дыхание у обоих было коротким и неровным. Куин погрузил пальцы в пышные белокурые волосы. Потом стал покрывать лицо девушки поцелуями, каждый его кусочек: глаза, брови, нос, щеки и нежные ушки.
Куин знал — это безумие, он должен остановиться, но ничего не мог с собой поделать. Руки не слушались его, прижимая голову Дженифер крепче и крепче. Потом он вновь провел рукой по ее спине, по вырезу ночной рубашки, расстегнув при этом множество ненужных пуговиц. Он любил ее, нуждался в ней, чувствуя каждой клеткой своего тела, что и он нужен ей.
Ночная рубашка была спущена до самого пояса. Руки Куина могли беспрепятственно наслаждаться ее телом. Два нежных полушария уместились в его ладонях, такие маленькие, упругие, и крошечные розовые соски украшали их, словно бусинки.
Когда он наконец оторвался от ее губ и стал покрывать поцелуями шею, Дженифер откинула голову, безмолвно разрешая ему эти ласки, и прильнула к нему.