— Говори адрес! — потребовал отец. — И еще — у тебя есть деньги? Да, сейчас! Там ждут… Сказали завезти…
Аниска отдала отцу все свои пять тысяч долларов и он уехал. Вернулся Алексей Семеныч через час, уже спокойным.
— Все, проехали, — ответил он на немой вопрос Аниски и ушел на кухню. Через несколько минут оттуда, вытирая слезы, вышла мать.
— Иди, дура, благодари отца, отмазали! — сказала она и всхлипнула. От нее сильно пахло валерьянкой.
Аниска открыла дверь кухни. Отец сидел за столом, перед ним стояли бутылка водки и стакан.
— Папа…, - только и смогла прошептать Аниска, потому что пережитый ужас снова всплыл у нее перед глазами, она разревелась и бросилась к отцу на шею.
— Ничего, ничего, доча, — бормотал отец и гладил Аниску по голове. — Проехали. Больше никто тебя беспокоить не будет. Но предупредили! — и отец наставил на Аниску указательный палец: — В ближайшие месяцы чтобы никаких кабаков, дискотек, ресторанов! Не светиться. И никаких торчков, художников-мудожников! Потому что еще один такой танец с плетками и заплатить придется столько, сколько мы с тобой за всю жизнь не заработаем…
Аниска плакала и кивала.
— Хе-хе, а памятка-то у мудожника на роже на всю жизнь останется, — вдруг заперхал смехом отец. — Крепко ты его приложила, молодец, доча…, - Алексей Семеныч в ранах толк знал, недаром работал хирургом…
…Аниска встала и вышла на балкон, вытянув из пачки "Парламента" последнюю сигарету. Ничего не хотелось — ни веселья, ни мужчин, ни посиделок в кафе с подругами. "Вот уж не думала, что так задепрессую, — размышляла девушка. — А ведь жизнь-то продолжается! И нельзя месяц за месяцем лежать на диване с книжкой, просить у родителей деньги на мелочи, те же сигареты, и одиноко выкуривать на балконе по пачке в день, ожидая, когда судьба смилится над тобой и пошлет в эту маленькую комнату на пятом этаже луч долгожданного счастья."
Тут размышления Аниски прервал скрежет колес и удар — метрах в тридцати от дома она увидела подержанную "Ладу", въехавшую в зад дорогого "Лексуса". Из "Лексуса" с криками выскочила троица смуглых парней и теперь они стояли, ругаясь, и хватали за грудки водителя "Лады", по виду славянина — тот испуганно жался к дверце своей машины и что-то пытался объяснить.
"А ведь это подстава! — подумала Аниска. — Звери специально подставились, чтобы лох в них врезался и теперь стребуют с него хуеву кучу денег!" В последние годы в городе появилось множество выходцев с Кавказа, в обиходе "зверей". Свое произвище они оправдывали на все сто, так как большинство самых жестоких преступлений совершалось именно ими. Но особо звери любили наезжать на лохов, тех, кто не мог самостоятельно защититься. Аниске вспомнилось, как Петя не раз рассказывал ей о случаях спланированных катастроф, предупреждая, что если она попадет в подобную передрягу, следует тут же звонить ему, а уже потом в ментуру. О своей персоне Петя не беспокоился — бывший самбист мог за себя постоять, имел множество связей и исправно платил крыше, "защищавшей" его бизнес. А вот Аниска…