Но пока что времени было навалом. Я могла бы спокойно выкроить время на поездку, даже с началом учебы, но сможет ли Калеб поехать именно сейчас — в Чикаго обязательно должна стоять жара похуже этой. Неужели он оставит меня одну выяснять дела на счет наследства, или чего там они мне оставили, и будет отсиживаться в номере целый день? Нет, даже не стоит об этом думать!
Когда Калеб заявился, на дворе была уже ночь. Терцо который сначала не одобрял наши ночные прогулки, сегодня был как шелковый, так же как и Самюель — сама внимательность. К тому времени я раз пятнадцать успела передумать, ехать нам или нет. Но увидев его самодовольную улыбку, тут же решила что мы не поедем. Могу я хоть в чем-то настоять? Или постоянно так и буду мямлей возле него. Скорее так не я уйду, а он меня погонит прочь. Мне иногда и самой не хватало ожесточенности наших разговоров, что была в первые месяцы нашего знакомства. До отношений. А если и ему этого не хватает? Буду упорствовать сколько смогу.
К тому же разговор о родителях Фионы, всколыхнул старую память. Я снова вспомнила то, о чем не желала помнить. Сколько всего неприятного вылезло из темных закоулков памяти…один момент ярче других… Фиона, в полубессознательном состоянии, валяющаяся на пороге дома дедушки и бабушки и я стою рядом, и жду, когда же нас кто-нибудь впустит. Слуги бегом заносят ее, меня забирают, почти вволакивают в дом, заставляют долго сидеть на одном месте. Потом, накормив, уводят спать в какую-то комнату. Комнату слуг. Я отчетливо это помнила, так как одна из служанок прибежала переодеться, перед тем как уйти домой. Они даже не захотели меня увидеть. На следующее утро, адвокат семьи отвозит меня в интернат. Несколько счастливых недель, и вот снова появляется Фиона. И так постоянно.
Задумавшись, я лишь теперь поняла, что Калеб перестал улыбаться и несколько минут мы сидим молча. В этот вечер не было больше разговоров о поездке. Он говорил обо всем, но этой темы не касался. Наверное раньше Калеб не подозревал, какой резонанс вызовет эта новость в моей душе. И какая борьба начнется в моей голове.
— О чем думаешь?
Калеб лежал напротив меня на нашем месте в лесу, где мы провели целый день, и нас разделяло не только некоторое расстояние, а также темнота. Его лицо светилось в каких-то 30 сантиметров от моего, но разглядеть хоть что-то я не могла. В отличие от него. Калеб должен был видеть меня почти настолько же хорошо, как и днем.
— О тебе. А ты о чем?
Калеб задумался.
— О сложностях.
— Каких?
Снова тишина. Белая рука мелькнула перед глазами, и он нежно притянул мою голову, еще не видя его лица, я приготовилась к поцелую. Жгучему или медленному — никогда не знаешь, какое настроение может быть у Калеба.