Разом, опомнившись, Девон осторожно отодвинулся. Джоселин почувствовала, как руки его разжались, а в следующее мгновение они оба каким-то непостижимым образом снова оказались в коридоре. Она подняла на него затуманенные глаза, заметив мелькнувшую на его губах лукавую усмешку. «Как ему это удается?» — промелькнуло у нее в голове. Как можно выглядеть таким порочно привлекательным и одновременно равнодушным… и это когда сама она едва держится на ногах?!
— Ну, теперь вы уже не думаете, что это Чинни, так ведь? — понизив голос, насмешливо спросил он.
— Н-нет, — пробормотала Джоселин. — Чинни бы никогда… то есть, я хочу сказать, Адам бы никогда не посмел вести себя так дерзко.
Ухмыльнувшись, Девон осторожно коснулся кончиком пальцев ее припухших от поцелуев губ.
— Тогда, значит, он просто идиот, — прошептал он ей на ухо, — потому что никогда не узнает, как много потерял!
Джоселин потрясла головой. От слабости, а может, и от голода у нее подгибались ноги.
— Вы собираетесь спуститься к завтраку?
— Не думаю, что это такая уж хорошая идея. Боюсь, я сегодня не в том настроении. И придушу первого же, кому придет в голову поздравить меня или спросить, как это я так глупо попался, что позволил себе назначить тайное свидание юной, невинной девушке.
Джоселин поджала губы. Привычка Девона всегда тщательно выбирать выражения, чтобы смягчить производимый ими эффект, начинала мало-помалу действовать ей на нервы.
— Возможно, мне тоже не стоит показываться никому на глаза, а приказать подать завтрак в комнату. По крайней мере, можно будет избежать унижения.
Он задумчиво потер шею.
— Наверное, будет лучше, если я спущусь первым.
— И что станете говорить? — с сомнением в голосе протянула Джоселин.
— Пока еще не решил. Это будет зависеть от того, что я услышу. Ваш отец, насколько мне известно, уже сообщил хозяину дома о нашей скоропалительной помолвке.
— Это еще мягко сказано. Учитывая, в какой спешке все затевается, нетрудно представить, во что теперь превратится наша жизнь, — уныло пробормотала она.
Замок понемногу просыпался. По коридорам сновали слуги, держа в руках кувшины с горячей водой, куски лавандового мыла и записочки, в которых назначались любовные свидания. Первое из спортивных состязаний, которыми так славились приемы у лорда Ферншо, должно было состояться вечером того же дня. И поскольку Джоселин уже несколько лет назад смирилась с тем, что Бог наградил ее фигурой и телосложением, которые куда больше располагали к спортивным победам, чем к успехам на балах в «Олмаке», она уже заранее предвкушала, как увезет с приема у Ферншо, по меньшей мере, один из главных призов.