— В лесу не сядешь, а там дальше Могильник, — возразил Филин.
— Он не прямо здесь, за полем начинается. Лучше хотя бы на краю его сесть, там, возле заводей.
Филин обдумал это и приказал:
— Сажайте их внутрь. Пилот, заводи! — Он повернулся к Тимуру: — Где «ментал», Шульга? Как к нему отсюда попасть?
— Я не знаю, — покачал головой Тимур.
— Как это — не знаешь? Если ты именно сюда полетел, значит, знаешь.
Запихнув Растафарыча с Воякой в кабину, бандиты, кроме забравшегося следом Гадюки, столпились вокруг. На лицах было непонимание — никто, кроме Филина, до сих пор не слышал ни о каком «ментале».
— Не знаю, — повторил Тимур. — Путь к «менталу» Стас знает.
— Стас? — повторил Жердь. — Стас ничё знать уже не может, шкет. Стас твой в коробке той железной валяется, которая в лужу упала. Нет его уже!
Не обращая на него внимания, Тимур сказал Филину:
— «Слизень» поглощает сознание человека, если тот рядом с ним умрёт. Примерно пять дней, а потом оно там растворяется, если его в «ментал» не переместить.
— Это я знаю, в лаборатории профессор объяснил.
— Ну так вот, сознание Стаса внутри сросшихся «слизней». Он знает скрытый путь к «менталу». Я — нет.
— А зачем ты сюда летел? Отвечай, или пристрелим этих двоих.
— Стас может говорить со мной во сне. То есть мне надо заснуть рядом с артефактом.
— А почему он раньше тебе не сказал, как к «менталу» попасть? Химичишь, сучонок! Артефакт уже три дня как у тебя.
— Потому что короткий путь к аномалии открылся, только когда три «слизня» срослись вместе. Поэтому я их и собирал.
— Командир, он чё несёт? — спросил Жердь. — Это что за бред такой жгучий?
— То есть тебе заснуть обязательно надо? — повторил Филин.
— Мне или кому другому. Хотя другому Стас вряд ли про путь расскажет.
— Но как этот путь внутри артефакта открывается?
Из кабины вертолёта на него смотрели лица Вояки и Растафарыча. Тимур сказал:
— Не знаю. Путь как-то… проявляется внутри артефактов. Там вроде Зоны, то есть её отражение… отпечаток. Я не знаю.
— А что ты там говорил, будто Стас твой в артефакте растворяется?
— Я так понял, среда внутри «слизня» как бы ядовитая. Там долго не выжить, она растворяет человека в себе. То есть его личность. Стас, когда прислал мне артефакт, в записке предупредил, что через пять дней погибнет. Сегодня — пятый день. То есть четвертый, но сутки бандероль ко мне шла. К ночи не станет Стаса, и потом уже некому будет нам про короткий путь рассказать.
— Ну это ещё как посмотреть, — возразил Филин. — Если теперь «слизни» эти срослись… можно будет самому внутрь во сне попасть и путь этот найти.