Тимур не успел взять стаканы — к дому подкатил мотоцикл, и испитой голос произнёс:
— Эй, инструктор, иди сюда.
Он обернулся. Лена, докурив, пересела на кровать рядом с Викой, обе глядели на дверь.
— Это почтальон, — пояснил он и вышёл наружу.
Пацюк, сидя на мотоцикле, держал лист бумаги с ручкой.
— Ты ж у нас Тимур Шульга? — спросил он.
— А ты вроде не знаешь? — Тимур спустился по ступенькам.
— Знаю, но порядок нужон. Где твой паспорт? Или ладно, не надо, спешу я. Расписывайся быстрее.
— Зачем?
— Зачем? — удивился Пацюк и сунул ему ручку. — Затем, что положено! Посылку получил — подпись чиркнул. Чиркай!
— Посылку?
— Её самую. Ну или эту… бандерольку. Чиркнул? Получи.
Пацюк убрал листок с ручкой, достал из коляски небольшой свёрток и вручил Шульге:
— Ить странная бандеролька. Какой-то человек на пункт к нам принёс. И обратный адрес, слышь, стрёмный какой-то. Ну ладно, поехал я.
Зарокотал двигатель, и Пацюк укатил.
В полной растерянности — ему ни разу в жизни не доводилось получать посылки, бандероли или бумажные письма — Тимур вернулся в дом. Девушки сидели на кровати и, склонившись друг к другу, шептались. Как только он вошёл, Лена спросила:
— Тимур, а тебя правда уволили?
— Правда, — рассеянно откликнулся он, подходя к столу.
— Куда же ты пойдёшь? Где ты вообще живешь, в Киеве?
— У тебя квартира там? — добавила Вика и достала из лежащей на столе пачки ещё одну сигарету.
На её футболке были три маленькие красные пуговки, и пока Тимур ходил говорить с почтальоном, девушка успела расстегнуть их.
Вертя в руках свёрток из плотной серой бумаги, затянутый веревкой и скотчем, он ответил:
— Нет у меня квартиры.
— Значит, к родителям пойдёшь?
Тимур повернул бандероль так, что стали видны штемпель и приклеенный рядом бумажный прямоугольник с надписью.
— Родителей тоже нет, я интернатский. В общаге где-нибудь устроюсь, пока другую работу не…
Он замолчал. На бандероли были два адреса, написанные корявым почерком. Первый — этот лагерь, в поле «адресат» значилось «Тимур Георгиевич Шульга». А второй — «Зона Отчуждения».
— Тимур, мы могли бы тебе помочь, — сказала Лена. — Устроить пожить на квартире одной, она всё равно пустует.
— И насчет работы тоже, — добавила Вика.
Ну да, хотят заполучить себе такого карманного любовничка, который никуда и рыпнуться не может, потому что целиком зависит от них. Тимур, положив свёрток на стол, присел. Девушки удивленно захлопали глазами. Он приподнял правую штанину и выпрямился с ножом в руке. Узкое лезвие блеснуло в свете лампы. Лена ойкнула — на этот раз не манерно, показушно, а вполне искренне, — Вика подалась вперёд, задышав чуть тяжелее, словно вид оружия (или скорее уж мужчины с оружием) возбуждал её. Тимур полоснул ножом по скотчу, дёрнул. Бумага полетела в сторону, под ней оказался брезентовый свёрток, а дальше — то, при виде чего внезапно вспотел затылок и волна озноба сбежала по спине до самого копчика.