— Тогда приступим, — удовлетворенно кивнул Мэйсон и тут же поправился: — То есть приступайте, господа и дамы, а я посмотрю.
Экзамен походил на фарс. Зампредседателя комиссии гонял меня по классификации и дозировке ядов с мрачно-агрессивным выражением лица. Председатель пытался взглядом просверлить дырку в моей футболке. Алхимик трепался с анатомичкой по важным и насущным вопросам — кстати, четвертым преподавателем оказалась женщина… хорошо, что я не последовала совету Рэмерта и не напялила юбку: неприязнь одной дамы легко перевесит расположение трех джентльменов.
Что же касается Мэйсона, то он, позевывая, созерцал потолок. Изредка некромант бросал фразы типа: «Полегче, Дэмиан, она не аспирантка, она абитуриентка», «А сам-то ты ответ знаешь?», «Милая, милая девочка… Так бы и взял себе… на факультет». Напоследок меня попросили приготовить антидот к вытяжке из сон-травы. С этим я справилась бы с закрытыми глазами — при условии, конечно, что буду работать в лаборатории Дэриэлла. Спасибо целителю за то, что не жалел сил, натаскивая меня на простейшие яды! Натянуто улыбаясь, я приняла сначала вытяжку, потом противоядие, и постояла перед кафедрой несколько минут, демонстрируя преподавателям прекрасное самочувствие и не менее прекрасное настроение.
— Ну что ж, с заданием вы, очевидно, справились, — протянул Дэмиан, значительно кивнув председателю. Тот мгновенно посерьезнел и перевел взгляд с моих ног на лицо. Мне этот взгляд очень не понравился. Рэмерт напрягся, даже алхимик прекратил болтовню с анатомичкой. «Не к добру, ой, не к добру…» — я попыталась безмятежно улыбнуться и не выдать волнение. — Самое время подвести итоги, — Дэмиан оглянулся на господина Леми.
Председатель внушительно выпрямился в кресле.
— Итак, Найта, вы показали прекрасные практические результаты, скорее характерные для третьекурсника, чем для поступающего.
О! Неожиданно.
Если честно, то боялась я именно за практическую часть. Мало ли какую гадость заставят готовить… А оказалось, что я подготовлена «на уровне третьекурсника».
— Немного хромает теоретическая часть, вы сбиваетесь на аллийские термины, но это, я думаю, издержки вашего ученичества, — продолжил профессор Леми. Постепенно я начинала уважать этого человека. Еще пять минут назад мне казалось, что большую часть экзамена он посвятил изучению моей внешности, а оказалось — слушал, и очень внимательно. — Тем не менее, на данном этапе мы не видим причин для зачисления вас в Академию даже на заочное отделение.
Искренняя радостная улыбка у меня погасла. В висках запульсировала настырная боль.