Поток приятных размышлений бесцеремонно прервали, положив на мое плечо руку. Я остановилась, вздрогнув. В душе вновь поселился липкий страх, вернувший меня на "землю". Обернуться почему-то не хватало смелости.
- Катерина, что с тобой? - голос Кривошеина разрешил загадку лежавшей на плече ладони, но этот факт не повысил мое быстро скатившееся вниз настроение.
- Здравствуйте, Герман Павлович, - сквозь зубы процедила я, повернув к нему голову и холодно взглянув в его мило улыбающееся лицо. - Вы что-то хотели?
Он заискивающе посмотрел в мои ледяные глаза и любезно произнес:
- Катя, прости мне тот печальный инцидент. Я не хотел тебя обидеть.
Моя челюсть отвисла. Вместо ожидаемых угроз я слышу извинения. Либо у меня что-то с ушами, либо этот мерзавец готовит какую-то подлость, раз так мягко стелит. Ну, или... ему дали втык.
- И, если честно, - продолжал доцент, - я считаю тебя одной из лучших моих студенток. Так что ты, девочка, заслужила свою "пятерку". У тебя зачетка с собой?
Не сводя с него прищуренных глаз, я порылась в сумке и достала ему то, о чем он просил. Герман Павлович аккуратно вывел напротив названия своей дисциплины оценку "отлично", поставил роспись и с видом исполнившего долг человека протянул мне зачетную книжку.
- Ну, вот и все! - облегченно вздохнув, сказал он. - Ведомости я уже сдал. Поздравляю тебя с успешно сданным экзаменом!
Я так и осталась стоять с приоткрытым ртом, наблюдая, как Кривошеин, фальшиво насвистывая себе под нос весёлую мелодию, удаляется от меня, едва не приплясывая. Сильно зажмурив глаза, я открыла их снова, но мираж не исчез. Злой, мстительный доцент, по каким-то непонятным мне причинам, превратился в "божий одуванчик", раздающий "пятерки" всем, кому не лень. Что бы это значило? Единственное логичное объяснение я надеялась получить в кабинете Владислава Федоровича, куда и пошла, решив не медлить. "Зав кафедрой" был на месте. Он немного удивился моему столь раннему появлению, но это не помешало ему меня принять.
- Я посмотрел твои оценки, Катерина, - после обмена приветствиями, сказал Батов. - Ты, скорее всего, будешь получать стипендию, если не завалишь последний экзамен и пересдашь предмет Кривошеина.
Я округлила глаза, не понимая, о чем он говорит, но перебивать профессора не стала из уважения к нему.
- Мне удалось договориться с Зоей Ивановной, она примет у тебя эту дисциплину, - сообщил собеседник, внимательно посмотрев на меня. - Условься с ней о времени и сдавай.
Он замолчал, я тоже не произнесла ни слова, не зная, с чего начать. Когда пауза стала невыносимой, а взор Батова недоуменным, я осторожно пробормотала: