Сердитый страж в лице седого вахтера остановил ее. Он сидел слева от двери и управлял длинной щеколдой в виде стального лома с наваренной ручкой. Увидев ее, он толкнул лом и щеколда вошла в паз, преграждая дорогу.
— Вы к кому?
— Я из газеты. Мне нужно поговорить с обитателями вашей гостиницы. Разрешите, я поднимусь на лифте.
— Из какой такой газеты?
Лада представилась, но это не помогло.
— Вы даже не знаете, к кому идете! Не пущу, — обозленно уперся он, и в ответ на ее объяснения, закричал. — Незачем ходить туда, ничего они дадут, никакой рекламы, такие скупые жадюги. Знаете, чем они торгуют? — он понизил голос. — Тампакс!
Лада опустила ресницы.
— Могу ли позвонить кому-либо отсюда, снизу? Ко мне выйдут и проведут. Обычно я веду переговоры с директорами, а не с вахтерами.
Старик задохнулся от ярости.
— А я вам не вахтер! Я генерал в отставке!
Она махнула рукой и вышла. Отойдя несколько шагов, с сожалением оглянулась. И замерла. В один миг мелькнул перед ней образ цивилизации, мертвенный, кубообразный, холодно-жестокий. Почему? кто знает. Это была всего лишь стена дома с оловянным блеском серой облачности в окнах. Только и всего.
Одиссея продолжалась. До метро оставалось две троллейбусных остановки.
В мастерской по ремонту музыкальных инструментов висели скрипки, виолончели, отсвечивала тусклая духовая медь, под старинным пыльным офортом в деревянной раме стояло коричневое пианино с бронзовыми подсвечниками и резным черным пюпитром для нот. За конторкой сидел молодой человек. Увидев ее, медленно поднялся.
— Вы — к нам? — с тихим восхищением произнес он. — Вас привезли? Вы сами пришли? Ах, верно так, для здоровья, потому так прекрасно выглядите…
И стал молча созерцать ее, сводя свои впечатления к единому внутреннему звуку. Она ощутила, как раскрывается пространство над ее головой… и поспешила уйти, сбежала, боясь, что потом не сумеет.
Уже смеркалось. В лужи под фонарями сыпались мелкие иголки моросящего полудождя. Одиннадцать договорчиков и кучка денег лежали в сумочке. От усталости звенело в ушах. Но кто сказал, что хлеб должен быть легким? Перекусив горячей сосиской в булочке с горчицей и кетчупом, Лада вновь ощутила прилив сил.
И вновь толкнула незнакомую дверь.
Металлическое безоконное здание было доверху заполнено ящиками, в которых тесно стояли пустые бутылки. Центр стеклотары принимал винную посуду со всего района. Остро пахло пивом, в скользких проходах между рядами пошатывались в полутьме зыбкие фигуры. Ее провели по лестнице в пристройку на уровне второго этажа в кабинет директора. Такого кабинета она еще не видела и никогда бы не могла себе вообразить!