— Это что? — спросила Нюся.
— Это Весы.
— Зачем?
Валентина посмотрела на свекра.
— Зачем, Викентий Матвеевич?
— Чтобы взвешивать хорошее и плохое. Поступки и мысли, — нашелся он не очень уверенно.
— А как? — эта маленькая девочка не в первый раз ставила втупик взрослых.
— За стол, за стол, — позвала Валентина.
Стол подвинули к елке. Ее нарядили еще вчера, все вместе, повесили игрушки и множество сладостей, мандаринов, конфет и печенья в виде колечек и морских звезд с дырочкой в серединке. По ветвям перебегали разноцветные огоньки, искрились блестками кусочки ваты. Дети надели новенькие туфельки от Деда Мороза и уселись за праздничный стол.
Девочек звали Бася и Нюся. Взрослые имена их лежали в документах. Девочки были похожи, но не как две капли воды. Бася, дедова любимица, была копией темноволосого и темноглазого Бориса, напоминала его веселостью нрава и привычкой скашивать глаза, не поворачивая головы. В колледже у нее уже был мальчик. На школьной елке он подарил ей открыточку со своим рисунком и пожеланиями счастья. Все это выглядело очень серьезно.
Нюся была блондиночкой, но обещала стать шатенкой. Она была серьезна и что называется себе на уме, задавала неожиданные вопросы в самое неподходящее время. Вот и сейчас, поглядев в чашку с чаем, она подняла глаза на мать и спросила.
— Мама, скажи, пожалуйста, бизнес — это сколько на наши деньги?
Викентий Матвеевич рассмеялся, но Валентина, тоже с улыбкой, ответила сразу, нисколько не удивляясь.
— Бизнес — это не деньги. Бизнес - само дело, которое приносит деньги. Почему ты спросила?
— Просто так. Интересно.
— Я рада, что тебе интересно. Еще хочешь спросить о чем-нибудь?
— Как взвешивают на этих весах?
— Эти весы… они у тебя в душе. Вчера убрала за кошкой, значит, хорошее положила на чашечки, вот сюда, справа, а…
— … когда за хвост ее дернула, значит, плохое? На левую чашку?
— Умничка. Все поняла сама.
Дети посмотрели «Спокойной ночи, малыши» с Хрюшей и Степашкой и отправились спать в маленькую комнату.
Викентий Матвеевич волновался. К ним в дом, на встречу Нового года была приглашена Анна Стахиевна. Это было значащее приглашение. Ничего еще сказано не было, но все было ясно. Чувство «пары», знакомое редким счастливцам, без слов объединяло их в ровное доверительно «одно». Сегодня дежурство ее оканчивалось после десяти часов вечера. Викентию Матвеевичу не хотелось ни пропустить ее, ни надоедать ей, усталой. Открыв дверь, он тихонько вышел в коридор. По всему дому пахло пирогами, тушеным мясом, специями, слышались голоса, шаги, хлопанье дверей. Мягкой сильной поступью стал прогуливаться мимо всех трех дверей по желтым и белым шашечкам кафеля, которые, казалось, висели под полом.