— И заодно пристукнул своего «дружка», как говорит Цигуров… Теперь мне понятна эта стычка у коновязи.
— Да… — волчий закон!
Томилин подумал с минуту, что-то соображая.
— Вы говорите — госпиталь… Но в районе Лубян, насколько я знаю, нет ни одного госпиталя.
— В таком случае придется навести справки в санбатах полевых частей. Я написал Иванову и думаю, что к нашему возвращению он сумеет установить личность этого человека. Гриша! Долго, по-твоему, будем мы так трястись? Что?
— Сейчас поедем, как надо, товарищ майор! Лес кончается.
Просека, действительно, становилась все шире. Почти у самой опушки ее пересекла другая лесная дорога. Цигуров соскочил с «виллиса», на минуту замешкался, разглядывая колеи на перекрестке, но потом успокоительно махнул рукой.
— Поехали дальше, товарищ майор. Вот сюда, направо… Вот он как пришпорил свою конягу: вскачь пошла!
Шофер повернул и, радуясь, что дорога стала лучше, дал полный газ. Но не прошло и четверти часа, как снова начались ухабы и колдобины; дорога все круче заворачивала в чащу леса.
— По-моему, мы обратно едем, — сказал Грачев. — Погодите-ка, надо проверить следы…
Отпечатки подков по-прежнему виднелись на земле, но располагались как-то бестолково — то посередине дороги, то по обочинам, зигзагами. Цигуров нахмурился.
— Конник-то наш либо заснул, — сказал он, — вон, как петляет. Тут что-то неладно, товарищ майор. Боюсь, обдурил он нас…
— Что?
— Обдурил. Лошадь-то сама по себе шла… Точно!… Так и есть — обдурил. Глядите-ка!
И он указал рукой в сторону от дороги.
Шагах в двадцати, поддеревьями, устало поводя боками, мирно пощипывала поблекшую траву гнедая лошадь с подстриженной гривой. Обрывок веревочного повода болтался на уздечке.
— Надо поглядеть получше, — сказал Грачев, когда машина вернулась к злополучному перекрестку. — По-моему, отсюда он отправился пешком, а лошадь просто-напросто вывел на дорогу и хлестнул посильнее… вот она и поскакала. Но куда он мог пойти? Товарищ Томилин, дайте-ка вашу карту.
Морщась от боли (рана на руке ныла все сильнее), старший лейтенант достал из планшета свою километровку и развернул ее на сиденье автомобиля. Тем временем Цигуров, смущенный и раздосадованный неудачей, ходил вокруг, неотрывно глядя себе под ноги; ему посчастливилось найти несколько отпечатков знакомого сапога, но дальше, по-видимому, человек сошел с дороги, и под деревьями, где почва была тверже, никаких следов обнаружить не удавалось.
— Не по воздуху же он полетел, гад! — бормотал себе под нос боец, — должен же наследить за собой?…
И он продолжал шаг за шагом осматривать местность, все дальше уходя от перекрестка.