Сэр Уильям с недоверием относился к желанию дочери стать модельером. Он хотел, чтобы она выбрала более серьезное и основательное занятие.
– Может быть, ты все же займешься преподаванием? – спросил он без особой, впрочем, надежды.
– Да. – Хелен, как ее тогда называли, к тому времени уже поняла, что жизнь становится намного проще, если не споришь с родителями. – Если не получится с одеждой, обещаю, что попробую заняться преподаванием.
– Я уверен, в Лондоне ты своего добьешься. Мы с матерью очень гордимся твоим дипломом с отличием. Думаю, этот чек – достаточно веское подтверждение того, как мы за тебя рады.
– Ах, папа, ты так щедр! – Элли потянулась, чтобы поцеловать его в щеку. – А ничего, что я уеду на несколько лет? Как же вы тут будете без меня?
– Скучать будем, конечно. Но ты и так много потеряла в детстве из-за болезни матери. Мы в долгу перед тобой.
– Ну что же теперь поделаешь! Мама ведь не виновата, что больна!
– Тем не менее мы так с ней решили. Хотелось бы, конечно, вернуться в Англию, но австралийский климат гораздо больше подходит твоей матери – она просто не сможет жить среди дождей и туманов. Кроме того, мне предложили работу в одной из японских компаний здесь, в Сиднее… Только прошу тебя – пиши почаще матери. Ты же знаешь, как она скучает по Англии.
– Обещаю. Только… ты не будешь против, если я сначала отправлюсь на Карибское море? Там предполагается поднять со дна старинный испанский галеон, где-то возле Уиндуорда. Меня пригласили принять участие.
– Хорошо. Впрочем, как я понимаю ты уже сама все решила. Я… только прошу тебя быть осторожнее. Не хочу, чтобы мать волновалась.
– Обещаю. – Элли снова встала на носки и чмокнула отца в щеку. – Обещаю, что буду осторожна. Я вообще предпочитаю не рисковать. И буду писать как можно чаще.
Вот так она оказалась с группой австралийских аквалангистов в Уиндуорде через неделю после того, как ей исполнился двадцать один год. Вскоре они присоединились к другим группам из американских университетов, собирающим обломки корабля семнадцатого века, которые вынесло на берег штормом. Именно тогда она повстречала Бена Конгрива – руководителя экспедиции и человека, изменившего всю ее дальнейшую жизнь.
Элли никогда не забудет первой встречи, когда вся компания расположилась на песке, разглядывая старинные обломки и вещи, поднятые за день. Чья-то фраза вызвала общий взрыв смеха. Элли подняла голову и сразу обратила внимание на смеющегося человека. Он сверкнул белоснежными зубами на дочерна загорелом лице. Поймав на себе ее взгляд, он с интересом оглядел ее карими глазами. На нем были обтрепанные джинсы и распахнутая на груди рубашка. Он небрежно откинул со лба прядь темных мягких волос.