Полученная информация медленно просачивается в мой мозг.
— Поджог, — говорю я, кивая.
— Весьма вероятно. Конечно, нам пока неизвестно, связано ли это с Шарлем.
И тут, впервые на моей памяти, он не выдерживает моего взгляда. Принимается подчеркнуто усердно стряхивать с тульи шляпы несуществующие пылинки.
— Помните, что Месье приказал Гербо? — Я откидываюсь на спинку стула. — «Не убивай их, — сказал он. — Просто напугай, чтобы они убрались».
— Я помню.
— Тогда для чего им сжигать нас заживо? Целый дом, набитый людьми, ради одного человека…
Видок пожимает плечами.
— Из того, что ты заставил экипаж катиться, вовсе не следует, что ты сумеешь его остановить.
— И что это означает?
— Что Месье, возможно, уже не властен над собой. И над остальными тоже.
Видок выливает остатки вина мне в стакан. С выражением сожаления наблюдает, как вытекает последняя капля.
— Где вы с Шарлем собираетесь остановиться, Эктор?
Хороший вопрос. Папаша Время нашел пристанище у друзей, на улице Грасуаз. Шарлотта вернулась в собственную семью, пополнив многочисленную армию обитателей дома сестры на дороге Ленуа. Вплоть до этого момента я не задавался вопросом, куда пойду сам.
— Какое-то место должно найтись, — говорю я.
— Уже нашлось, — отвечает Видок.
В двух шагах от Нотр-Дама, не далее чем в квартале от реки, за углом от Сен-Мишель… и все же вы вполне можете пройти мимо улицы Ирондель и не заметить ее. Именно это и нравится Видоку. Лишь немногие из его знакомых посещают этот дом на узкой, мощенной булыжником улице. Даже подчиненные Видока здесь не бывают. Поэтому я не без трепета подхожу к внушительному парадному входу дома номер 111.
Шарлю подобные эмоции чужды. Он сразу же устремляется по мраморной лестнице наверх.
— Гляди-ка! У них над дверями вырезаны саламандры.
— А теперь слушайте, — предупреждает Видок. — Когда войдете в дом, снимете обувь. Там на полу старинный ковер, ясно?
В самом деле, старинный. И инкрустированный столик времен Империи, и мраморная лестница. И высокие потолки, и отполированные полы, и две служанки. Бедный мальчик из Арраса далеко пошел.
Не расставшись, впрочем, с Аррасом. Аррас здесь, воплощенный в пухлой и румяной матери Видока: крестьянская порода в рюшах и ароматной пудре.
— Дети мои! — Она притягивает нас к себе. — Что вам пришлось перенести! Обещаю, под нашей крышей вы в полной безопасности. И можете оставаться здесь так долго, как вам понадобится, — правда, Франсуа?
— Как скажешь.
Видок жестом выражает полную покорность ее воле.
— Пока не найдете себе подходящую одежду, носите вещи Франсуа. Они вам слегка великоваты — да-да, я вижу, доктор, — но Катрин ушьет, с иголкой и ниткой она творит чудеса. Мне сказали, что вам надо быть в одной комнате, но это ничего, у нас кровати такие большие, что можно уложить целую армию. Вы знаете этот стиль, Людовика Шестнадцатого. Умоляю, спите, сколько захотите. Никому и в голову не придет будить вас, пока вы не будете готовы…