– Ты уверен? Ты в этом абсолютно уверен? А если на минуточку допустить, что твоя девочка по-прежнему связана с тобой, как раньше, что она чувствует ВСЕ?!
– Господи… – Алексей в одно мгновение словно выцвел и, вцепившись ладонями в лицо, глухо произнес: – Только не это! Пожалуйста, только не это! Моя родная малышка, если она… Нет, не может быть, она бы не вела себя так спокойно, когда я уезжал!
– Не мерь свою дочь обычными мерками, она другая, и ты это знаешь.
– Да обычная она теперь, обычная, – заорал Майоров. – Только способная очень, развитая девчонка, но их, таких способных, целая школа набралась!
– Ну да, детей-индиго рождается на Земле все больше.
– Да плевать мне на детей-индиго, я хочу найти свою дочь! И свою жену! – трясущимися пальцами, все время ошибаясь, он все-таки набрал нужный номер и торопливо заговорил: – Алло, Сергей Львович? Да, я приехал. Нет, не поговорил. Почему? Да потому что эта упрямая ослица сбежала! Исчезла! Испарилась! Да, вместе с Никой. Их нет нигде – ни дома, ни на даче. Записка? Нет, на даче никакой записки не было, да и их там не было. В смысле – вообще. Анна уехала сразу после моего возвращения на съемки, вот только куда? Куда, черт побери! Хорошо, я поищу в квартире, а вы пока, очень вас прошу, постарайтесь узнать – не выезжала ли она с Никой за рубеж. Ее машина? Тоже не смотрел, я в паркинг не заходил. А меня Виктор возит. Хорошо, я все осмотрю, а потом вас наберу.
Но то, что Алексей увидел дома, облегчения не принесло. Скорее наоборот.
Машина Анны спокойно стояла на своем месте в подземном паркинге, а вот дорожного чемодана и большинства летних вещей жены и дочери в шкафу не было.
Как не было и письма. Да что там письма – хотя бы коротенькой записки!
Ни-че-го.
Он обзвонил всех друзей и знакомых, узнав о себе много любопытного и порой завораживающего (яйцеголовый (Саша Голубовская) – это еще полбеды, но когда тебя называют вышедшим из-под контроля результатом эксперимента по вживлению в похотливого самца гориллы розового, светящегося в темноте, вибратора (Таньский), становится как-то совсем уж неуютно), но никто ничего не знал. Или не хотел говорить.
А потом он совершенно неожиданно дозвонился до Анны.
Вот только результат оказался нулевым. Вернее, минусовым.
Но ничего, главное – они живы и здоровы. А там – посмотрим еще, кто кого переупрямит!
Алексей попробовал набрать номер дочери. Но Ника свой телефон так и не включила. А может, она вообще его дома оставила?
Майоров прошел в комнату дочери и осмотрелся. Нет, не видно. Если только она его не спрятала куда-нибудь. Но копаться в ее вещичках Алексей не стал, в их семье право на личную жизнь соблюдалось безоговорочно, никто никогда не устраивал обысков, не копался в записях, в телефонных книжках, не обшаривал шкафы.