Ногти Гермионы были совсем другие – только чуть-чуть удлиненные, они были покрыты неярким лаком. Она притихла под его поглаживаниями, Гарри отвел прядь волос и увидел ее шею, покрытую почти невесомым пухом – его и видно-то было лишь потому, что он золотился в отблесках пламени. Вот это да, точно как кожица персика – Гарри попробовал их впервые в Хогвартсе. Его так позабавили тогда эти щекотно-нежные шарики, от них было так приятно пальцам, что он улыбнулся сейчас, вспомнив свои ощущения и провел кончиками пальцев, едва касаясь, по этому персиковому пушку.
Девушка вздрогнула, слегка повернула голову, подставляя его пальцам затылок, шею, и он погладил маленькую ложбинку, которая шла от затылка, хотел погладить дальше, но дальше шел ворот блузки. Гермиона завозилась, не поднимаясь, расстегнула школьную блузку, и он стянул ее, провел кончиками пальцев по спине, там, где под нежной кожей прощупывались бусины позвоночника, и когда он гладил между лопаток, она тихонько пискнула. Ему показалось, что дыхание обожгло его бедро даже через ткань штанов. От огня было все-таки слишком жарко. Его лицо уже все горело. Гарри обнял Гермиону, приподнял ее.
– Очень горячо, - сказал он. – Давай отойдем от камина.
Она кивнула, села на кровать и почти машинально прикрыла руками обнаженную грудь. Виновато взглянула на него и опустила руки (залившись румянцем), взяла волшебную палочку, шепотом произнося заклинания, погасила свечи (опять оставила только три). Он решительно направил палочку на нее, старательно произнес раздевающее заклинание – все равно груда одежды. Его одежда легла рядом аккуратной стопкой. Гарри нырнул в постель рядом с девушкой.
Простыни были теплыми – похоже, вездесущий Добби успел напихать туда грелок. Чтобы остудить пылающее лицо, Гарри, почти не задумываясь, прижался к прохладной коже девушки. Она тут же обхватила его голову, запустила пальцы в волосы. Это было настолько приятно, что Гарри зажмурился, потерся щекой о… ой-ой, об ее грудь. Невесть к чему в голове всплыло жесткое лицо Снейпа. Ласкай ее хоть как-нибудь! Он ткнулся губами в упругий холмик под своим лицом, и, похоже, угадал: она вздохнула как-то по-особому и погладила его по спине, тоже между лопаток. Ого! Гарри открыл глаза, облизнул пересохшие от волнения губы и еще раз осторожно прикоснулся ими к груди. Нежная кожа пахла чистотой и почему-то немного молоком. Ощущения были такие неожиданные, что Гарри даже лизнул ее, чтобы проверить и на вкус. Ой, похоже, еще одно попадание – она потянулась так, чтоб в поле его зрения оказалась другая грудь. Гарри пришлось чуть-чуть навалиться на худенькое тело, и это вышло совсем неловко, но тут она повернулась, и он так удобно скользнул бедром в ложбинку между ее бедер, что мог прижаться к ней всем телом, и это было просто восхитительно. Он вдруг вспомнил, что так и не поцеловал ее в губы, посмотрел на ее лицо – она закрыла глаза, глубоко дышала и прядь волос упала на щеку, он отвел волосы, прижался губами к ее губам. Все неприятности дня и даже экзекуция у Снейпа отошли куда-то далеко, потому что Гермиона снова задвигалась, и он без труда приподнял на локтях и носках тренированное тело (спасибо квиддичу в прошлом), чтобы она могла лечь, как ей удобно, и стало не до Снейпа, потому что чуть позже он летел в потоке удовольствия, но чертов профессор опять продрался сквозь сладость резким напоминанием о действе за 30 секунд, и Гарри задумался, а что он, собственно делает.