– Не надо врать, пан Шамрясло! Вам что, должность потерять захотелось?
– Но ведь, господин президент, – от страха Михаил Андросович перешел на русский, – я ж как лучше хотел! Я же инструкции помню и помню номенклатуру, долженствующую иметь место, дабы не превысить лимиты по выдвигаемым кандидатурам и не сделать выборы безальтернативными.
Председатель комиссии так вспотел, что его белая рубашка пошла темными пятнами.
– Так вот, Шамрясло, запомни и сделай все так, как будто от этого зависит твоя жизнь. – Голос президента был неумолим. – Прими посетителя и проследи, чтобы он был зарегистрирован по закону.
– Слухаю, ваше превосходительство. – Шамрясло уже не понимал, что говорит.
– Ты, Шамрясло, – дурак! И не дай бог, чтобы мне хоть кто-нибудь еще раз об этом напомнил! – Звук в телефоне исчез без щелчка.
Схватив внутренний телефон, председатель заорал:
– Ты шо, шоб тоби, чоловика гальмуешь! Ты тут шо, головный? Хто дозволыв гальмуваты! Зараз до мэнэ! Як звуть? Якый дэжурный Мищэнко?? Видвидовача як звуть? Александр Тымохвеенко? Зараз я його зустрину на сходынках.
Надо сказать, я не очень верил, что мне удастся прорваться в избирком с первого захода, однако синтезированный голос президента подействовал безотказно.
Рассыпаясь в извинениях за проволочки, Шамрясло завел меня в кабинет. По пути он раза три спросил, не родственник ли я президента, и, трижды получив ответ, что просто земляк, слегка поуспокоился. В кабинете я кратко изложил свою просьбу. Хочу зарегистрироваться кандидатом в президенты. Чуть подумав, добавил:
– Украины, – это чтобы Шамрясло не сомневался.
– А как у нас с документами? – услужливо вопросил тот.
– Да вот, все есть – налоговая декларация, справка из жэка о том, что временно не работаю, что еще?
– Так вам же еще подписные листы надо сдать. Полтора миллиона подписей собрать как независимому кандидату.
– Ну, так есть листы, в машине они. Не потащу же я такую кипу сам?
Через пятнадцать минут я получил расписку о сданных документах и заверения в том, что все будет рассмотрено в кратчайшие сроки и что как только, так сразу, и чтобы ждал звонка.
– Ну, зарегистрировался ты в свои дурацкие президенты, что теперь? – Важенову вся эта возня не нравилась.
Воспользовавшись невиданной мощью компьютера, он немедля вернулся к многопучковому взаимодействию, забытому давно, еще со времен асимметричного ответа американским звездным войнам. Эх, жаль, что подход к решению суперзадач далек от манхэттенского. Наверное, если бы в начале девяностых нашу неформальную группу заперли на далеком острове, глядишь, и мир бы изменился. При достаточном количестве пива. Но все великие идеи погрязали в болоте чиновничьей алчности, а с распадом державы и вообще перестали кого-либо интересовать. Однако люди типа Важенова всегда находятся, и прогресс не останавливается.