Они, бедняги, плохо себе представляли эффективность нашего законодательства, процессы оперативной документации действий, высказываний и «выписываний» инакомыслящих, возможности по легализации полученных материалов и многое другое.
А вот мы, сотрудники нового Управления (и даже я, новичок в контрразведке), почти сразу поняли, что пытаемся контрразведывательными методами решить задачи, которые решаются только политически или научно. Но многое в нашей работе было (или казалось) интересным, многое было внове, люди мы были военные, жалованье получали приличное, имели семьи и обязательства перед ними, словом — «все, как у людей». И если от нас требовали доказать, что наша И. — истинно науч., а не реакц., — что ж, «как говорится, Родина велела».
В тех же коридорах 2-й Главк занимался своими серьезными делами.
Вот пример настоящего сотрудничества между спецслужбой и руководством одного из подразделений Минвнешторга.
И те, и другие готовились к приезду для переговоров в МВТ какой-то значительной делегации из ФРГ. Внешторговцы уже знали тех, кто приедет, и, как оказалось, правильно информировали контрразведчиков. Те полезли в записи и дневники немцев не сразу по их приезде, а после нескольких предварительных перед подписанием соглашения переговоров. И не ошиблись: один из немцев, тщательно фиксировавший в своем дневнике совершенно все, писал, что «дурачки славяне неожиданно для нас запросили за то и за это не столько-то (сколько мы собирались уплатить), а всего навсего вот столько…»
Когда на заключительных встречах речь зашла о подписании договора, славяне, покряхтев и поулыбавшись, сказали, что мы, конечно пошутили. Мы имели в виду не столько-то, а как раз именно вот сколько… Переговоры находились в той стадии, где немцам деваться было некуда, а отдавать эту сделку конкурентам — невыносимо. Пришлось подписать, и наша сторона выиграла на этом — не помню точно — 11 или 18 миллионов долларов.
****
Квартира, которую посетил Санто, принадлежала молодому сотруднику Радиокомитета Р. «Вот мерзавец, — меланхолично подумал я об итальянце. — Лезет просто-таки в самое сердце нашего идеологического центра». Так мы называли и наши, и «их» организации, имевшие отношение к пропаганде нашей науч. и их реакц. И. Я привычно заполнил бланки оперативной проверки и бросил в соответствующую ячейку в секретариате.
****
Любому понятно, что одна из основ работы спецслужб, особенно контрразведки, — выявление связей. «Скажи мне, кто твои друзья…» Думаю, что я держал рекорд по этой работе. Дело в том, что мои слушатели активно общались и со студентами МГУ, и с дипломатами своих посольств, и с жителями городов, в которые они выезжали в экскурсионные поездки. Кроме того, они переписывались с друзьями и приятелями в странах тогдашнего социализма и Бог знает с кем еще. Я поставил перед собой задачу не упускать ни одного ставшего мне известным контакта и «прорабатывать» каждый из них. В год через мою «мельницу» проходило примерно по 200 с лишним человек.