3 сентября командир одной из дивизий доложил, что части прорвали передний край обороны противника. Командарм опять решил ввести в бой кавдивизию. Вот как рассказывает об этом в своих мемуарах командир 58-го кавалерийского полка, подполковник А.Т. Стученко:
«Я ввел полк в лощину. Слева от нас на большом бугре стояли несколько командиров. Пришпорив коня, галопом взлетаю по склону холма. Ищу глазами командарма.
— Я Конев, — сказал один из командиров.
Представляюсь, докладываю полученную задачу:
— Дырку вам пробили. Можете встретить только разрозненные группы противника. Вот командир стрелковой дивизии подтвердит.
— Так точно! Пехота прорвала передний край немцев, товарищ командарм, — отчеканил стоявший рядом с И.С. Коневым командир дивизии.
— Вот видите, — сказал командарм. — Не теряйте времени, смелее прорывайтесь. Назад пути нет, только вперед!
До переднего края оставалось метров пятьсот, когда на нас обрушились мины. Послышались стоны раненых.
Эскадроны уже шли галопом, когда с „прорванного“ переднего края обороны противника застрочили пулеметы. Все смешалось. Передние лошади падали. На них налетали те, кто скакал сзади, и тоже падали. Вдали показался головной эскадрон следовавшего за нами 55-го кавалерийского полка. Он тоже уже начал нести потери.
Под огнем собираем людей. Подняв шашки над головой, скачем в новую атаку. В лицо снова полыхнуло жаром от автоматных и пулеметных очередей» [9]. После этой неудачной попытки прорыва в тыл противника пришлось переформировывать эскадроны, в которых осталось всего по 50–60 сабель.
И.С. Конев после войны вспоминал:
«Я доложил командующему фронтом Тимошенко об итогах боя под Духовщиной. Тимошенко поблагодарил меня и заявил, что к нам в армию приедет специальная комиссия. Из Москвы прибыли представители из артиллерийской академии, из Генштаба, из штаба Западного фронта, осмотрели поле боя, пересчитали подбитые немецкие танки и орудия<…> Подбито было 113 танков врага.
Продвижение войск 19-й армии было довольно значительным, мы продвинулись на 15–16 километров и уже были на подступах к Духовщине (части 19-й армии были остановлены в 22 км от Духовщины. — Л.Л.). К моменту, когда на фронте, занимаемом 19-й армией, сложилась такая благоприятная обстановка, через штаб фронта мне позвонил Сталин. Он поинтересовался итогами наступления и спросил: „Не сумеете ли вы взять Духовщину? В Духовщине находится штаб 9-й немецкой армии“. Я ответил: „Немец оказывает бешеное сопротивление, все время подбрасывает свежие силы. Группировка немцев очень сильная“. Тогда Сталин спросил: „А вы можете обстрелять Духовщину из артиллерии?“ Я ответил: „Могу. Духовщина находится как раз в пределах досягаемости нашей дальнобойной армейской артиллерии“. „Очень будет хорошо, если вы обстреляете Духовщину, и будете непрерывно держать ее под огнем“. Я принял к исполнению этот приказ.