– Старика ко мне, – распорядился он.
– А девку? – отважился вскинуть глаза младший. Потешные глаза – круглые, будто плошки, с желтыми крапинами посередке. Варяжко с трудом удержался от смешка, кивнул головой:
– И девку.
Дозорный ускакал, а обоз, повинуясь Варяжкиному жесту и громко скрипя колесами, вновь тронулся в путь.
Снег был неглубокий – зима шла на убыль, и, неспешно обогнав передовую телегу, Варяжко выехал вперед.
Нетерпеливо дернув мордой, обозная лошадь сунулась под шею Варяжкиному жеребцу. Тот весело запрядал ушами и, похваляясь статью перед кобылой, взбрыкнул холеным крупом.
– Сы-ы-ыть, Вихор! – приструнивая его, рявкнул Варяжко.
Вихор был молодой, норовистый, но зато до чего красив! Сам князь не погнушался бы ездить на таком. Варяжко купил его прошлым летом у заезжего купца. Тот хвалился, будто резвее и сноровистей этого коня у него отродясь не было. Пять кун просил…
– Доброго здоровья тебе, нарочитый, – раздался у ног Варяжко глубокий мягкий голос.
Варяжко перевел глаза на говорящего, хмыкнул. Недаром насторожились наворопники – мужик и впрямь казался странным. Нарочитый знал много племен, но из какого рода этот путник – угадать не мог. Одежей мужик походил на словена, но на шее у него болтались обереги с гусиными лапами, как у чуди, на поясе красовался кожаный карельский ремень с варяжскими подвесками – железными молоточками Тора, за спиной меркан, из тех, с коими ходят на охоту меря, а статью смахивал на грека – худой, хлипкий, темноволосый, с черными, будто уголья, глазами. Зато жмущаяся к его плечу девка – та точно словенского племени, только ободрана слишком и щека расцарапана, словно ее недавно били.
Расширенные голубые глаза девки испуганно глядели на Варяжко. От этого пристального, немигающего взгляда ему стало не по себе. Чего напугалась? Хотя, может, она с этим мужиком с малолетства наособицу жила, воев никогда не видела, вот и струсила…
Нарочитый ободряюще улыбнулся девчонке:
– Не бойся, не обидим тебя.
Она приоткрыла рот и, быстро заморгав, спряталась за спину мужика. Нет, ее, пожалуй, словами не успокоишь.
Варяжко обернулся к «греку»:
– Ты кто таков будешь и куда путь держишь?
– Я-то? – подставляя к уху ладонь лодочкой, переспросил тот и, расслышав вопрос, обрадованно закивал: – Я в Полоцк иду. К княжне Рогнеде.
– И зачем тебе княжна понадобилась? – удивился Варяжко.
– Мне не она, ведун ее надобен, – охотно отозвался тот. – Настена медведя-шатуна в лесу увидала – с тех пор не говорит и не ест совсем. Знахарки наши сказали – Исполох в ней живет. А Рогнедин ведун от всего излечить может. Вот и идем к нему.