– Что ты сказала?
– Хватит игр, Мартин! Куда мы летим?
Финансист не спешил с ответом: он аккуратно сложил все бумаги в папку, убрал ее в кейс, отставил его в сторону и только тогда взглянул на жену.
– За границу. Я же предупредил тебя вчера.
– Ты сказал, что уезжаешь по делу, и велел мне захватить паспорт. Но мы летим уже много часов, и… и мне хочется знать куда.
– В Швецию, – лениво протянул он.
Глэдис замерла. Когда-то она побывала в Швеции и навсегда запомнила строгую красоту городов и суровую природу…
– В Швецию? – повторила Глэдис, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Но почему?
– А почему бы и нет?
– Я не в настроении разгадывать загадки, Мартин. Я задала вопрос и хочу получить ответ. Почему мы летим в Швецию?
На языке вертелось с полдюжины ответов, убедительных и вполне соответствующих действительности. Потому что мне принадлежит один из островов, а в прошлом месяце разыгрался шторм, и я хочу лично удостовериться, что моя собственность не пострадала. Потому что у меня несколько филиалов в этой стране, и давно пора проверить, насколько отчеты соответствуют реальному положению дел. Потому что я люблю неяркое солнце и холодное море…
– Потому что я там родился, – просто ответил Мартин.
Глэдис отреагировала быстро и совсем не так, как он ждал.
– Я не желаю, чтобы мой ребенок родился в Швеции, – возмутилась она. – Мой ребенок будет гражданином США!
Мартин тихо рассмеялся.
– Каковым являюсь и я, дражайшая жена, можешь мне поверить.
– Тогда зачем?..
– Я подумал, что нам следует пожить вместе в уединенном уголке и получше узнать друг друга.
Он по-кошачьи потянулся. Снял пиджак и галстук, расстегнул две верхние пуговицы рубашки, закатал рукава. Загорелая кожа мягко золотилась в приглушенном свете салона, буграми перекатывались мускулы. По спине Глэдис пробежали мурашки. Как бы она ни относилась к мерзавцу, нельзя отрицать, что он чертовски красив.
И он ее муж. Ночь, проведенная в его объятиях, может повторяться снова и снова в песчаных дюнах у моря или на склоне холма, когда в глаза обоим бьет солнце. Она может целовать его в губы, гладить по волосам, нашептывать на ухо его имя…
– Черт тебя дери, я не хочу в Швецию! Тебе не приходило в голову посоветоваться со мной, прежде чем строить планы?
Фагерст вгляделся в лицо жены. Что за чувство владеет ею? Отчего исказились эти прекрасные черты? Страх! Он, Мартин, внушает ей ужас!
Боже, какой же он негодяй. Навязал ей брак вроде бы из самых лучших побуждений, а сам ее тиранит? Глэдис права, следовало посоветоваться с ней. Или хотя бы предупредить заранее, что они направляются в Швецию, на его островок, на Стервик. Сказать, что в силу непонятных причин ему ужасно хочется показать ей те края, где он из мальчишки превратился в мужчину.