Что с ней происходит? Единственный человек, которого она любит, – которого она когда-либо любила, – это Мартин.
Она вскочила, поспешно оделась и, даже не взглянув в зеркало, метнулась к порогу. Одна-единственная мысль владела ею: необходимо любой ценой исправить ошибку прошлой ночи. Мартин ее не любит, пока что не любит, но она ему дорога, и это видно. Во всяком случае, была дорога до тех пор, пока сама не устроила эту безобразную сцену.
Ну что ж, есть только один способ уладить недоразумение. Надо сказать Мартину правду. Черт с ней, с гордостью! Признаваться в любви человеку, который не отвечает взаимностью, горько и больно, но она пройдет через это. Она найдет его и скажет, что Кевин никогда для нее ничего не значил, равно как и все прочие. Для нее существует только он, Мартин!
В спальне мужа не оказалось. Впрочем, стоит ли удивляться? Уже довольно поздно, девятый час, и зачем бы ему сегодня задерживаться в постели? Головка Глэдис не покоилась на его плече, рука не обнимала спящую за плечи; он не прошептал ей на ухо: «Доброе утро!», и она не улыбнулась ему в ответ – томно и многозначительно.
Мартина не оказалось и в кухне, где по утрам он обычно пил кофе с Якобом, обсуждая план работ на ближайший день. Зато на террасе Хильда поливала герани и фуксии в напольных вазонах.
– Доброе утро, мадам!
Глэдис улыбнулась, всей грудью вдыхая свежий утренний воздух.
– Доброе утро, Хильда. Ты не знаешь, где мистер Фагерст?
– Мадам?
– Мой муж, – пояснила Глэдис. – Ты не знаешь, где… – Молодая женщина вздохнула, улыбнулась и покачала головой. – Ладно, пустяки. Сама его отыщу.
Но ожидания Глэдис не оправдались. Она побывала в амбарах, и у стены, и у злополучного валуна: все тщетно!
– Доброе утро!
Это был Якоб. Он подошел сзади бесшумно как тень.
– Доброе утро, – неуверенно отозвалась Глэдис. – Якоб, вы не знаете, где мистер Фагерст?
Кустистые брови старика вопросительно поползли вверх.
– Я ищу Мартина. Мартина! – повторила она, показывая на платиновое обручальное колечко на левой руке. – Моего мужа.
– А, Мартина. Я понимаю.
– Так вы все-таки говорите по-английски?
– Немного.
– Мадам?
– Якоб. Где он?
Старик откашлялся.
– Он покинул остров, мадам.
– Уехал? В Стокгольм?
– В Лос-Анджелес.
Глэдис удивленно распахнула глаза.
– Что вы хотите сказать, в… Нет, Якоб, вы ошиблись. Он бы не уехал в Америку без меня.
– Он отбыл в Лос-Анджелес, мадам. Бизнес.
– Бизнес, – повторила молодая женщина, и вдруг из глаз ее хлынули слезы.
– Мадам, плакать не надо, пожалуйста, – растерянно попросил старик.
– Это я во всем виновата, – прошептала Глэдис. – Во всем моя вина. Мы поссорились, я его сильно обидела, и… Я никогда ему не говорила… Он не знает, насколько я…