— Конечно, а разве нет?
— Конечно, нет. Нарочно — ни в коем разе.
— А нечаянно?
Я вздохнул как бурлак:
— От нечаянных случайностей, как и случайных нечаянностей, дорогая Рита, никто не застрахован. Клянусь, что не забьюсь в судорогах, не ослепну и не утону, если вас беспокоит именно это.
— Если бы только это, — снова покачала она головой и вдруг резко встала: — Отвернитесь!
— Чего? — вроде как не понял я.
— Ничего! Ныряйте, а я уж здесь, у бережка.
— Понял! — сказал я и смело шагнул в море. Потом, правда, оглянулся. — Но…
— Никаких "но", — сурово произнесла Маргарита. — И не вздумайте обернуться еще раз. — Однако, по-моему, она и сама не придавала серьезного значения суровости своего тона. А может быть, и придавала — кто их, женщин, разберет, верно?
— Хорошо, — пообещал я. — Стопроцентной гарантии дать, разумеется, не могу, но девяносто девять, кажется, потяну.
— Ныряйте, ныряйте, — повторила она, начиная медленно расстегивать пуговицы блузки, и я врезался в воду как торпеда.
Первые метров десять я проплыл под водой с закрытыми глазами, потом открыл их, но особого удовольствия при этом не получил. Есть люди, и многие мои знакомые в том числе, которые утверждают, что отлично видят в воде без маски. Однако себя я отнести к этим счастливчикам, увы, не мог. И сколько ни пыжился, сколько ни тренировался с самого детства — бесполезно: в воде, даже такой прозрачной, как морская, вся окружающая флора и фауна, а также камни и прочее всегда выглядело для меня в лучшем случае разноцветными пятнами. А потому никогда в жизни ни рыбу, ни раков, ни крабов, ни людей без маски я под водой не ловил.
Но довольно о ерунде. Я вынырнул на поверхность и, памятуя о заветном единственном проценте, немедля развернулся в сторону берега. И — вовремя: провыпендривался бы в свежих глубинах еще секунд пять, так ничего бы и не увидел.
Впрочем, я и так увидел не слишком много: Маргарита стояла спиной к воде и, подняв руки, складывала роскошные волосы в тугую шишку на затылке. Таз ее был опоясан чем-то весьма эфемерным. Потом, все еще находясь ко мне спиной, прикрыла груди руками и, повернувшись лицом куда надо, медленно пошла в воду. Шла она хорошо, просто здорово шла. Вот море скрыло щиколотки, вот — колени, потом бедра… ну и так далее. Зайдя по плечи, Маргарита оставила наконец то, что прикрывала раньше, в покое и полусердито погрозила мне рукой. Я тоже полусердито погрозил в ответ. Думается, я имел на это гораздо большее моральное право, нежели она.
А потом она поплыла. Да-да, поплыла, несмотря на обещание побарахтаться у бережка. И плыла, замечу, весьма прилично — техничным кролем, и направляясь, между прочим, явно в мою сторону.