— Ладно, прости, я буду серьезным, — примирительно сказал Дар. Я тяжко вздохнула и выжидающе поглядела на него. — Но, в общем, ты права, когда думаешь обо мне, как о нищем. Я ведь и правда ничего не могу тебе дать, у тебя все есть. Так о чем вообще может быть речь?
— Вот чудак, — рассмеялась я. — Это все делается намного проще. Я могу пожаловать тебе дворянство. К тому же есть еще масса вариантов, начиная тем, что твою родословную можно подделать, и кончая тем, что королеве, то есть мне, абсолютно плевать, кто ты. А почему меня должно волновать в таком вопросе еще чье-либо мнение?
— Есть еще вариант, что я уезжаю на много-много лет и возвращаюсь уже богатый-богатый, — хмыкнул некромант.
— Ага, и строишь мне замок с Золотым залом. А я тем временем спокойно предаюсь старости. Да ну, глупости это все, — отмахнулась я. — Так что, проблема только в этом? Или есть еще что-то? Что-то случилось?
Некромант притих, нахмурился и как-то весь напрягся, будто готовится в любой момент отразить нападение. Я недоуменно посмотрела на него, пытаясь сообразить, что случилось.
— Ты ничего сейчас не слышала? — шепотом спросил мужчина. Я прислушалась, но было только слышно, как на ветру шумят деревья.
— Нет, — так же шепотом ответила я, на всякий случай пуская поисковое заклинание. Шарик улетел в темноту и не вернулся. Вот тут я по-настоящему испугалась. — Дар, здесь кто-то есть, причем с защитными амулетами!
Некромант схватил меня за руку, завел себе за спину и активировал какое-то неизвестное мне заклинание. Воздух вокруг нас подернулся лиловым туманом, выхватывая из темноты все новые кусты и стволы деревьев. Я увидела черный неясный силуэт, метнувшийся к нам.
— Дар! — панически заверещала я, пытаясь поставить вокруг нас щит от физических воздействий, но от страха забыла окончание заклинания.
В меня полетел яркий луч света, расплескался по груди причудливым цветком, проникая под кожу. Дарисс что-то коротко выкрикнул, но я уже заваливалась вперед, в холодный снег. И не могла ничего расслышать.
По ощущениям я была привязана к дереву. Судя по тому, как неровности в коре впивались в кожу, с меня сняли полушубок, оставив только в платье. И на том спасибо. Не голая — и ладно.
Руки затекли, в кончиках пальцев засели противные иголочки-мурашки. Волосы прилипли ко лбу, с подбородка капала кровь, рассыпаясь на снегу яркими рябиновыми ягодами. Я с трудом разлепила глаза, подняла голову и попыталась вернуть на свои места съехавшиеся в кучку глаза. Получилось раза с пятого, когда голова перестала кружиться и тошнота отступила.