— Или наняться кому-нибудь в охрану, — развил мысль дальше Иллий. — Там же обязательно надо с охраной приезжать, вдруг случится чего…
Я нетерпеливо кивнула — и так это знала, чай не деревня какая, каждый год туда наведываюсь.
— … и тоже провести вас незаметно в замок, — продолжил начальник охраны. — Подумаешь, охранник отлучился на несколько минут, может, приспичило ему, бывает.
Некромант, терпеливо слушающий наши рассуждения, ухмыльнулся и едко сказал:
— А я не потому боюсь. Главное, как уже раньше было сказано, чтобы ее величество никто не узнал. И лицо у нее запоминающееся, а мимика так и вовсе одна на двоих — на королеву и на Алесу. По мимике могут узнать, вдруг там будет кто-нибудь не в меру наблюдательный?
— Не могут, — гордо сказала я. — Помнишь, когда ты был у меня на приеме? — Я дождалась кивка и продолжила: — И много у нас общего с королевой? Ты же меня ни тогда не узнал, ни недавно, когда я выступала на площади. Хотя… я как всегда во что-нибудь вляпаюсь, кому-нибудь нагрублю, и все пойдет насмарку…
— Но Кэсс тебя узнает даже так, — припечатал Дарисс. — Она же знает, как ты выглядишь, когда… ну, не на работе, если можно так сказать. Или ты так всегда по дворцу ходишь?
Я покачала головой и задумалась. Менять внешность по своему усмотрению я не могла, как, впрочем, и любой другой маг. Заклинания были штучными, настроенными на определенную типаж. Что же делать? Как можно скрыть лицо? Обмотаться тряпкой по самые уши, авось новую моду среди высоких господ привью?
Так ничего и не придумав, я махнула рукой — мол, чего сейчас-то об этом говорить.
— И вообще, хватит нервничать заранее, — вспылила я. — В нашей компании это только мне положено, а вы все должны вселять в меня уверенность, что все идет своим чередом и все продумано. Иначе вообще ничего не выгорит, потому что боевой дух упал ниже некуда.
— Да никто и не нервничает, — насмешливо произнес Дарисс, смерив меня уничижительным взглядом. — Просто пытаюсь продумать все заранее!
Некромант, видя, что я ему не поверила, выбрался из сена, раздраженно стряхнул соломинки и вышел за дверь.
— Я полагаю, — подал голос Марэль, — что он так нам намекнул, что пора уходить?
Ему никто не ответил, потому что я уже накинула плащ, закинула сумку на плечо и продвигалась к выходу. А Иллий вообще был немногословен по натуре своей, поэтому безмолвно следовал за мной.
На улице заметно похолодало, поднялся ветер, задирающий полы плаща и пробирающий до костей. Кончики ушей задубели на морозе, требуя домашнего тепла, ну или хотя бы шапку. Ноги потихоньку тоже начинали замерзать, пальцев на оных я уже не чувствовала. Иллий несколько раз предлагал отдать свой плащ мне и клялся, что в рубашке ему в самый раз будет, даже не замерзнет ни капельки.