— Ну так что? — поторопил Иллий. — Я могу составить тебе пару, если хочешь.
Я потупилась, не зная, как бы объяснить начальнику охраны, что он мне будет только мешать. Мне нужно пространство для маневров, а он будет контролировать каждый мой шаг, провожая чуть ли не до уборной. А вот если со мной пойдет некромант, то это другое дело, он и подстрахует если что.
— Я думаю, будет лучше, если с ней пойдет Дар, — выручил меня Марэль. — Все-таки мы с тобой вправду охранники и сможем защитить ее в случае нападения.
— А как же…
— Я согласна с Марэлем, — сказала я, неловко улыбнувшись начальнику охраны.
— А я — нет, — сказал Иллий.
— И я не согласен, — одновременно с ним сказал некромант. — Почему я должен корячиться и кого-то из себя изображать?
— Это приказ, и он не обсуждается, — твердо сказала я. — Мне удобнее так, и никак иначе.
Ответом мне было угрюмое молчание обоих мужчин. Я невинно улыбнулась, закинув ногу на ногу. Наемник как всегда меня выручил, хотя я готова поклясться, что Дар мне это сегодня еще припомнит, а с Иллием у нас и так натянутые отношения.
— Ладно, с этим решили, — сказал Марэль, выводя меня из раздумий. — Осталось только придумать, что нам сделать с Алесой, чтобы ее не узнали раньше времени.
— Насчет этого не волнуйся, я кое-что нашла в вещах у вдовы, — сказала я, вытаскивая из валяющейся тут же на кровати сумки шляпку с вуалью.
Дорожка, тянувшаяся по дворцовому парку, привела нас к парадному крыльцу, где всех гостей встречал радушный принц гаттийский Эйдис II. В отличие от своего папаши, он был очень приятным человеком. И по характеру, и по внешнему виду. По крайней мере, глядя на него, мне не хотелось отвернуться. Я полезла было за приглашением в ридикюль, но принц меня опередил:
— Ваше величество, уж вы-то можете приходить без приглашения, — сказал он, целуя мне руку. — Вы смелая женщина.
— По-моему, я просто дура, — обмерев, призналась я. — Раз уж даже вы меня узнали, ваше высочество. Мы с вами виделись всего дважды, а вы с ходу меня разоблачили.
— О нет, не волнуйся, Наиль, — успокоил меня Эйдис, походя перешедши на «ты», — другие тебя не узнают, это просто дар во мне говорит. Я, видишь ли, наполовину эльф и кое-что вижу. Иди, я никому не скажу.
Мы прошли мимо него в распахнутые двойные двери, оказавшись в просторном вестибюле, заполненном народом. Главным украшением вестибюля была лестница, столбики перил которой были покрыты позолотой и затейливой резьбой. Наверху лестницы стоял король Гатты, самый ненавистный мне мужчина. Он улыбался, будто к нему вместо гостей приехали туго набитые кошельки. Пусть так и было, но прибыли с этого бала гаттийская казна почти не имела.