– Моя мать в девичестве была Максимилиан, – вмешалась Маришка. – Иоганн Максимилиан мой кузен.
Теперь уже Рэй ничего не понимал.
– Мой отец был всегда несчастным человеком, – сказала Маришка печально. – Очень самолюбивым и тщеславным, тираном в работе и дома. Это я на себе испытала. Он заставил мою мать и меня порвать все отношения с друзьями и родственниками, но бесстыдно пользовался ее громкой фамилией, когда ему было выгодно. После того как моя мать умерла, он порвал все связи с Максимилианами. Он настолько разъярился, когда я объявила о своем желании выйти замуж за вашего отца, что был готов на что угодно, лишь бы меня остановить.
– Вот мы и уехали, – продолжил Иван, беря жену за руку. – Как только мы прибыли в Америку, я написал Яне. Она приехала в Штаты двумя годами позже и тоже взяла фамилию Александер. Я, наверное, должен был принять вызов Вильхайма, но не хотел травмировать мою Маришку.
Тина никак не могла сложить все это в единую картину. Слишком много информации и эмоций обрушилось на нее.
Она поглядела на Рэя, потом на родителей и Абрахама.
– И что теперь? – спросила она осторожно. – Что теперь?
– Ничего. – Абрахам пожал плечами. – Если никто не раскопал этот скандал раньше, не раскопает и теперь. А если вдруг всплывет, что Иван Александер был когда-то Иваном Саваром, это можно объяснить путаницей в документах. Обвинение Вильхайма недействительно по истечении срока давности, да и официальная жалоба, насколько я знаю, нигде не зарегистрирована. – Абрахам улыбнулся. – Видите ли, Иоганн Максимилиан очень влиятельный человек.
– Я говорила с Иоганном сегодня утром, – сказала Маришка. – Он пообещал мне, что больше не позволит отцу досаждать нам.
Все еще обнимая Тину одной рукой, Рэй протянул другую отцу.
– Спасибо, папа.
Рэй чувствовал в их рукопожатии что-то новое: оно было доверительным, как никогда прежде. Это было рукопожатие не просто отца и сына, но двух равно уважающих друг друга мужчин. Странно, потребовалось тридцать два года, чтобы прийти к этому. Но Рэй почувствовал гордость.
Он повернулся к родителям Тины и протянул руку Ивану.
– Сэр.
Хватка у Ивана была медвежья, и от избытка чувств он так тряс руку Рэя, что едва не оторвал.
Маришка, утирая слезы, поцеловала Рэя в щеку.
– Я желаю вам такого же счастья и любви, как у нас с Иваном. Моя малышка! – Она поцеловала дочь и наконец продемонстрировала свой обычный темперамент, с рыданиями выскочив из комнаты.
Абрахам повернулся к Ивану.
– У меня есть непочатая бутылка палинки, только что со льда. Присоединитесь ко мне?