— Если ты не ответишь на вопрос здесь, тебе зададут его в другом месте.
По расчетам Годвина, Томасу пора сдаваться. Но расчеты могут оказаться и ошибочными. Бывший рыцарь крепкий орешек. За десять лет никто не видел, чтобы он вышел из себя. Когда интриган предложил ему выступить кандидатом, Лэнгли, конечно, решил, что прошлое похоронено, и теперь, несомненно, понял, насколько ошибся. Но как он поведет себя при этом? Отступит? Или, сцепив зубы, пойдет напролом? Ризничий кусал губы и ждал. Наконец Томас заговорил:
— Я полагаю, это правда, меня действительно могут спросить в другом месте. Во всяком случае, ты сделаешь все — пустишься на любую подлость, пойдешь на любой риск, — чтобы твое предсказание сбылось.
— Если ты намекаешь…
— Теперь молчи! — Томас резко встал.
Мёрдоу подал назад. Рост Лэнгли, воинская выправка, внезапный громкий окрик — и странствующий монах заткнулся, что случалось не часто.
— Я никогда не отвечал на вопросы о своем прошлом. — Томас понизил голос, и все затихли, стараясь не пропустить ни слова. — И не собираюсь этого делать. Но этот… червяк… дает мне понять, что, если я стану вашим аббатом, вопросы не прекратятся. Монах может хранить в тайне минувшую жизнь, но аббат другое дело, теперь я понимаю. У аббата могут быть враги, а моя тайна — это моя слабость. И разумеется, слабость настоятеля может стать угрозой для аббатства. Сам должен был додуматься, но злобный Мёрдоу прежде ткнул меня носом: человек, который не хочет отвечать на вопросы о своем прошлом, не может быть аббатом. Поэтому…
— Нет! — воскликнул юный Теодорик.
— Поэтому я снимаю свою кандидатуру с предстоящих выборов.
Годвин глубоко, с облегчением вздохнул. Цель достигнута. Томас сел. Мёрдоу остался доволен. Все заговорили разом, пытаясь перекричать друг друга. Наконец Карл стукнул кулаком по столу, и постепенно водворилась тишина.
— Монах Мёрдоу, поскольку у тебя нет права голоса, я прошу тебя нас оставить.
Когда странствующий проповедник медленно, с торжествующим видом вышел, Карл продолжил:
— Это катастрофа. Мёрдоу — единственный кандидат!
Теодорик воскликнул:
— Нельзя, чтобы Томас снял свою кандидатуру!
— Но он уже это сделал.
Казначей произнес:
— Нужно найти другого кандидата.
— Да, — кивнул Карл. — И я предлагаю Симеона.
— Нет! — опять воскликнул Теодорик.
— Дайте мне сказать, — раздался голос казначея. — Мы должны избрать того из нас, кто объединит всю братию против Мёрдоу. Я не гожусь. Молодые монахи против меня. Но, мне кажется, есть человек, который получит всеобщую поддержку.
Он развернулся и посмотрел на ризничего.