Годвин ничего ему тогда не ответил, и Лэнгли так и остался в недоумении.
Ризничий и казначей перетащили сундук в библиотеку, на свет. Соборная утварь была завернута в синюю ткань и переложена защитными кожаными прокладками. Монахи перебрали содержимое сундука, кое-что Симеон разворачивал, дабы проверить сохранность. Осмотрели распятие с изображением святого Адольфа, который просил Бога даровать доброе здравие и долголетие всем чтящим его память, — тонкая резьба по слоновой кости шириной в несколько дюймов. Увидели множество подсвечников и других распятий — золотых, серебряных, украшенных драгоценными камнями. В ярком свете, льющемся в высокие окна библиотеки, камни сверкали, золото блестело. Все это в течение веков приносили в дар аббатству благочестивые верующие. Совокупная стоимость драгоценностей внушала трепет: мало кто из простых смертных удостаивался чести созерцать такие богатства.
Годвин искал деревянный церемониальный жезл, или пастуший посох, отделанный золотом, с красивым набалдашником, инкрустированным драгоценными камнями. Его в конце церемонии по традиции вручали избранному аббату. Посох лежал в самом низу сундука, его не доставали тринадцать лет. Когда ризничий вынимал его, Симеон вскрикнул. Годвин поднял глаза. Казначей держал большое распятие, которое предполагалось поставить на алтарь.
— Что случилось?
Тот молча указал на заднюю часть креста: под частичками Честного Креста зияла пустота. Кандидат от братии сразу же понял — не хватает рубина.
— Наверно, выпал. — Он осмотрелся: в библиотеке больше никого не было.
Оба потревожились. Казначей и ризничий несли ответственность на равных. В пропаже обвинят их. Монахи обследовали каждый предмет из сундука, развернули и протрясли каждую тряпочку, прощупали все кожаные прокладки, обшарили пустой сундук и пол вокруг. Рубина не было. Симеон спросил:
— Когда в последний раз доставали распятие?
— На службу святому Адольфу, когда споткнулся Карл. От удара оно слетело с престола.
— Наверно, рубин тогда и выпал. Но почему же никто этого не заметил?
— Камень-то был сзади. Но кто-то должен был увидеть его на полу.
— Кто поднимал распятие?
— Не помню, — быстро ответил Годвин. — Царила такая неразбериха.
На самом деле ризничий прекрасно помнил. Распятие поднимал Филемон. Сначала они с Ото втащили упавший алтарь на помост. Затем Ото принялся собирать подсвечники, а служка подобрал распятие.
С нехорошим чувством Годвин вспомнил исчезновение браслета леди Филиппы. Значит, прохвост опять украл? Без нескольких минут аббат задрожал при мысли о том, как это может отразиться на нем. Все знали, что Филемон — правая рука Годвина. Такой страшный грех — кража драгоценного камня со святыни — опозорит всякого, кто хоть как-то связан с преступником. Это запросто может нарушить все его планы.