Забрезжил рассвет, и Гвенда поняла, что райское блаженство скоро кончится. Дыхание Вулфрика изменилось, юноша перекатился на спину, и она засунула руку ему под мышку. Через несколько секунд поняла, что он не спит. Не шевелилась, боясь, что, если заговорит или двинется, чары падут. Скоро Вулфрик повернулся к ней, обнял и провел рукой по спине, словно проверяя, одета ли она. Будто боясь, что их подслушивают, в конце концов прошептал:
— Она вышла за него замуж.
— Да, — тоже шепотом ответила Гвенда.
— Это не любовь.
— Настоящая любовь всегда сильная.
— Я когда-нибудь перестану ее любить?
Девушка взяла его руку и прошептала:
— У нее такая же грудь, как у меня.
Сама не понимала, зачем это делает: ею руководила интуиция, и Гвенда повиновалась, не зная, куда приведет наитие. Коснувшись груди верной подруги. Вулфрик застонал.
— Такие же волосы, — говорила она.
Юноша задышал быстрее.
— Такие же руки.
Вдруг батрачка испугалась, что он сейчас опомнится. Нет. Теперь. Все или ничего. Перекатила его на спину и, усевшись верхом, нагнулась к самому уху.
— Она такая же, как я.
Хотя делала это не в первый раз, сейчас все переживалось иначе. Ее распирало, но все было мало. Девушка поцеловала его в губы. Вулфрик взял в руки ее голову и поцеловал в ответ.
— Я люблю тебя, — шептала Гвенда. — Я так тебя люблю.
Юноша простонал:
— О, я тоже тебя люблю! Я люблю тебя, Аннет!
Вулфрик вновь уснул, но Гвенда от волнения спать не могла. Она завоевала свою любовь, это ясно. Не важно, что возлюбленный видел в ней Аннет, зато любил ее с такой страстью и целовал потом с такой нежностью и благодарностью, что девушка поняла — он принадлежит ей навсегда.
Сердцебиение улеглось, мысли пришли в порядок, и крестьянка вспомнила о наследстве, решив не сдаваться, особенно теперь. До рассвета все лежала и думала, как его можно спасти. Когда Вулфрик проснулся, Гвенда объявила:
— Я пойду в Кингсбридж.
— Зачем? — удивился он.
— А вдруг ты все-таки можешь получить землю.
— Как?
— Не знаю. Но Ральф пока никому ее не передал, поэтому не все потеряно. А ты заслужил — земля залита потом.
— И что собираешься делать?
— Поговорю с братом. Филемон лучше разбирается в таких вещах. Он что-нибудь придумает.
Вулфрик как-то странно посмотрел на нее.
— Что с тобой?
— Ты правда меня любишь?
Девушка радостно улыбнулась:
— Мы ведь еще будем вместе?
На следующее утро Гвенда сидела на каменной скамье возле огорода Кингсбриджского аббатства и ждала Филемона. Всю долгую дорогу от Вигли снова и снова припоминала каждую секунду воскресной ночи, вдумывалась в смысл каждого слова. Вулфрик так и не сказал, что любит ее, но спросил: «Ты правда меня любишь?» И похоже, ему это нравилось, хотя сила ее страсти несколько его обескуражила.