Гаспар начал объяснять, и Гвенда потихоньку выскользнула обратно на улицу, обогнула дом и подошла к частным покоям. В деревянном строении угадывалась кухня. На табурете перед входом сидела молодая служанка и в большом тазу с водой перемывала гору капусты. Девушка с нежностью посмотрела на ребенка и спросила:
— Сколько ему?
— Четыре месяца, почти пять. Его зовут Сэмюэл. Мы зовем его Сэмми или Сэм.
Малыш улыбнулся, и служанка умильно сложила губы бантиком:
— Ату.
Гвенда приступила к делу:
— Я такая же простая женщина, как и ты, но мне нужно поговорить с леди Филиппой.
Девушка беспокойно нахмурилась:
— Я всего лишь прислуживаю на кухне.
— Но ведь ты иногда ее видишь. Можешь замолвить за меня словечко?
Служанка обернулась, словно боялась, что их кто-нибудь услышит.
— Право, не знаю…
Гвенда поняла, что встретиться с леди Филиппой сложнее, чем она предполагала.
— А можешь ей просто кое-что от меня передать?
Девушка отрицательно покачала головой. Из кухни раздался голос:
— Кто там хочет мне что-то передать?
Просительница напряглась, раздумывая, не вляпалась ли, и посмотрела на кухонную дверь, из которой через мгновение вышла леди Филиппа. Не красавица, уж точно не смазливая, но привлекательная: прямой нос, сильный подбородок, большие и ясные зеленые глаза. Хозяйка не улыбалась, даже слегка хмурилась, но в лице светилось что-то приветливое, понимающее. Батрачка ответила на вопрос:
— Я Гвенда из Вигли, миледи.
— Вигли. — Филиппа нахмурилась еще сильнее. — И что ты хочешь мне сказать?
— Дело касается лорда Ральфа.
— Этого я и боялась. Ну ладно, входи, обогрей ребенка у огня на кухне.
Многие благородные леди отказались бы разговаривать с человеком такого низкого происхождения, но Гвенда поняла, что у Филиппы за строгой наружностью скрывается щедрое сердце. Девушка прошла за леди на кухню. Сэмми захныкал, и молодая мать дала ему грудь.
— Можешь сесть.
Крайне необычно. Говоря с леди, вилланам полагалось стоять. Наверное, Филиппу растрогал ребенок.
— Ну, выкладывай. Что там натворил Ральф?
— Может быть, вы помните, миледи, драку на кингсбриджской шерстяной ярмарке в прошлом году.
— Конечно. Фитцджеральд пристал к миловидной крестьянской девушке, а ее красивый молодой жених сломал ему нос. Юноше, конечно, не следовало этого делать, но Ральф очень груб.
— Вы правы. На прошлой неделе лорд Вигли столкнулся в лесу с той самой девушкой, Аннет. Его сквайр держал ее, а Ральф изнасиловал.
— О Господи! — ахнула Филиппа. — Животное, хряк, дикий кабан. Я знала, что его нельзя делать лордом. Говорила ведь свекру.