— Я слышал, — кивнул Филемон. — Говорят, французские моряки насиловали кентерберийских монахинь.
— Мы вечно жалуемся, что враги насилуют наших монахинь, — устало отмахнулся Грегори. — Тогда простолюдины терпимее к войне. Но Портсмут действительно сожгли, и морские пути оказались под угрозой. Как вы могли заметить, цены на вашу шерсть упали.
— Мы заметили.
— Частично это объясняется тем, что переправлять ее по морю во Фландрию стало очень сложно. И на бордоские вина цена подскочила по этой же причине.
«Мы не могли покупать вино и по прежним ценам», — подумал Годвин, но вслух ничего не сказал. Грегори продолжал:
— Судя по всему, эти рейды лишь для затравки. Франция собирается напасть флотом. Наши осведомители утверждают, будто свыше двухсот французских судов стоят на якоре в устье реки Звин.
Аббат обратил внимание, что законник говорит о «наших осведомителях» так, словно заседает в правительстве, хотя на самом деле лишь передавал слухи. И все же звучало убедительно.
— Но что война с Францией имеет общего с тем, получит Кингсбридж права самоуправления или нет?
— Налоги. Королю нужны деньги. Приходская гильдия уверяет, что, если купцов освободить от опеки аббатства, город станет богаче и будет платить больше налогов.
— И король в это верит?
— Прежде это себя оправдывало. Поэтому его величество и создавал королевские города с самоуправлением. В них развивается торговля, а торговля приносит налоги.
Опять деньги, с отвращением подумал Годвин.
— И мы ничего не можем сделать?
— В Лондоне нет. Я советую вам сосредоточить свои усилия на Кингсбридже. Вы можете убедить приходскую гильдию забрать прошение? Что собой представляет олдермен? Старика можно подкупить?
— Моего дядю Эдмунда? Он нездоров, угасает. Движущая сила там — его дочь, моя двоюродная сестра.
— А, да, я помню ее на суде. Мне девушка показалась несколько высокомерной.
«Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала», — мрачно подумал Годвин.
— Да просто ведьма.
— Ах вот как. Это может оказаться полезным.
— Я имел в виду не буквально.
— Но ведь ходили слухи, лорд аббат, — заметил Филемон.
Лонгфелло поднял брови:
— Интересно!
Послушник продолжил:
— Она дружит со знахаркой по имени Мэтти, которая изготовляет всякие зелья для легковерных горожан.
Настоятель хотел уже возмутиться наветами в колдовстве, но все-таки промолчал. Любым оружием нужно воспользоваться, лишь бы разубедить горожан в том, что хартия от Бога. Может, Керис и впрямь ведьма, кто ее знает. Законник нажал:
— Я вижу, вы колеблетесь. Конечно, вы любите сестру…
— Любил, в детстве. — При мысли о том, как раньше все было просто, сердце Годвина сжалось. — Мне трудно об этом говорить, но из нее выросла не самая богобоязненная женщина.