— Погнался, с Аланом. Я пряталась в лесу, пока они не ускакали. Джерри держался молодцом, не плакал.
У монахини ком встал в горле.
— Но… но почему?
— Тенч хочет меня убить. — Тилли разрыдалась.
Керис усадила ее, а Мерфин принес вина. Они дали ей выплакаться, потом настоятельница подсела к юной матери на лавку и обняла за плечи, а мастер продолжил укачивать Джерри. Когда Тилли немного успокоилась, целительница спросила:
— Почему ты так решила? Что такого он сделал?
Матильда покачала головой:
— Ничего. Просто он так на меня смотрит… Я знаю, хочет меня убить.
Мерфин пробормотал:
— Как бы я хотел сказать, что мой брат на это не способен.
— Но почему? — недоумевала Керис.
— Понятия не имею, — глотая слезы, ответила Тилли. — Тенч ездил на похороны дяди Уильяма. Там был законник из Лондона, сэр Грегори Лонгфелло.
— Знаю такого, — кивнула аббатиса. — Умный человек, хотя я его и не люблю.
— После этого все и началось. У меня такое чувство, что это как-то связано с Грегори.
Настоятельница усомнилась:
— Но вряд ли стоило тащиться с ребенком только потому, что тебе что-то почудилось.
— Я понимаю, это звучит дико, но он сидит и смотрит на меня прямо с ненавистью. Как же муж может так смотреть на свою жену?
— Ладно, ты пришла куда надо, — решила Керис. — Здесь ты в безопасности.
— Я могу остаться? Вы не погоните меня обратно?
— Конечно, нет. — Монахиня посмотрела на Мерфина. Тот нахмурился. Вообще-то опрометчиво давать Тилли такое обещание. Беглецы, конечно, просили убежища в церкви, но вряд ли женский монастырь может долго прятать жену рыцаря. Более того, Ральф наверняка имеет право потребовать ребенка — сына и наследника. И все-таки монахиня как можно увереннее повторила: — Ты можешь оставаться здесь сколько пожелаешь.
— О, спасибо.
А про себя Керис взмолилась, чтобы ей удалось сдержать слово.
— Жить можешь в одной из гостевых комнат над госпиталем.
Тилли с беспокойством спросила:
— А если туда вломится Ральф?
— Не посмеет. Но если тебе так спокойнее, бери бывшую комнату матери Сесилии за дормиторием.
— Да, пожалуйста.
Вошла прислужница накрыть стол к обеду. Аббатиса предложила Тилли:
— Я отведу тебя в трапезную. Пообедаешь с сестрами, а потом отдохнешь в дормитории.
Когда монахиня встала, у нее закружилась голова. Керис оперлась рукой о стол. Мерфин, все еще с ребенком на руках, с тревогой спросил:
— Что с тобой?
— Сейчас пройдет, — ответила Керис. — Просто устала.
И рухнула без сознания.
Мастер страшно испугался. От растерянности он на мгновение окаменел, пытаясь понять, что с ней. Возлюбленная никогда ничем серьезным не болела, наоборот, всегда ходила за больными. Но растерянность быстро прошла. Подавив страх, зодчий осторожно вернул ребенка Тилли. Прислужница в ужасе глядела на безжизненное тело Керис на полу. Мерфин постарался говорить спокойно, но требовательно: