Поначалу Инайет Гирею удалось добиться немалого успеха. Благодаря предательству одного из приближённых Джамбул Гирея, присланного на смену взбунтовавшемуся хану, отряд Джамбула был окружён и вчистую (зачем платить предателю, который уже не будет полезен?) вырезан. Однако эта победа вскоре осложнила положение самого Инайета. Импульсивный, плохо продумывавший свои шаги крымский хан получил во враги умного, энергичного Исмаил Гирея. Не вступая в генеральное сражение, Исмаил начал больно общипывать отряды верные Инайету. Вскоре появились перебежчики уже из лагеря Инайета. Прибудь в этот момент в Крым недавно подавленные буджаки, Инайета люто ненавидевшие, всё для незадачливого хана могло закончиться уже тогда. Но в Крым вошли запорожцы, ведомые Хмельницким. И положение Исмаила быстро ухудшилось, как полководец он со знаменитым гетманом сравниться не мог.
Буджаки же, после тайного визита какой-то делегации, вдруг атаковали правобережную Малороссию. Там запылали поместья и сёла, потянулись на юг караваны рабов. Да не учли самые ловкие из людоловов, что именно на правобережье было сосредоточено большое польское войско. Гетман Конецпольский намеревался окончательно решить казацкий вопрос. Схизматиков он ненавидел и презирал. И эти недостойные полководца чувства провоцировали его на поступки не просто неразумные, а откровенно глупые. Во всей Малороссии контролируемой поляками лютовали карательные отряды. Хлопов и зачисленных вдруг в них свободных крестьян беспощадно секли, их жён и дочерей насиловали, хозяйства схизматиков грабились. Не то что любое сопротивление панскому произволу, но и малейший намёк на оное были поводами для жесточайших расправ. Коллаборационистская старшина, мечтавшая об уравнении своих прав с панскими, страдала не в меньшей степени, чем остальное православное население. Несколько сотников из реестровцев уже сбежали, с большей частью своих сотен, в земли запорожских вольностей.
Попытки назначенного из Варшавы гетмана реестровых казаков Кононовича договориться с Конецпольским наталкивались на презрительный отказ гордого аристократа. «Я с каким-то москалём безродным переговоров вести не буду, никто меня это сделать не заставит»! — отвечал он на указания из Варшавы.
Нашествие буджакских татар на давно освоенные, закрепощённые панами земли, вынудило Конецпольского изменить свои планы. Также, как и панов, вознамерившихся помогать братьям-католикам в Европе. Свои имения для них были куда ближе и дороже общекатолической солидарности.
Неожиданно быстрое прибытие в район набегов больших отрядов конницы, в том числе тяжёлой панцирной, стало для буджакских чамбулов крайне неприятным сюрпризом. Никто их о наличии в этом районе войск не предупреждал. Они шли безнаказанно пограбить, а не умирать в боях с превосходящими их по всем показателям врагами. Те, кто сумел быстро сообразить, чем окончится промедление в бегстве, уйти удалось, хоть и сильно пощипанным отрядами венгерской конницы. Однако бросать полон, который не имели возможности добывать больше двух лет из-за войны с ханом Инайетом, решились далеко не все. За что слишком жадные или тугодумы поплатились головами. Шансов отбиться от блестящей польской кавалерии у грабителей не было.