Признаки ослабления империи из-за внутренних дрязг подарили очередную надежду придавленным страшной тяжестью провинциям и народам. Заволновались курды, армяне, греки, сербы… Управлявшие провинциями и наблюдавшие за зависимыми царствами паши потребовали усиления гарнизонов или уменьшения податей. А почти вся армия продолжала торчать под стенами Багдада и сама нуждалась в подкреплениях. Даже в Стамбуле начались волнения среди бедноты и криминального дна. Те, кто был никем, возжаждали получить хотя бы что-то. Например: возможность пограбить богатые и не очень кварталы греков, армян, евреев. Огромную, подгнившую, но ещё мощную империю зримо затрясло.
Не было успокоения в Крыму. Крымский хан с помощью казаков Хмельницкого одержал несколько побед в сражениях с противниками, которых в последнее время возглавлял решительный Исмаил Гирей. Османская империя не смола послать на помощь своему ставленнику большее количество воинов, чем пришло с Хмельницким казаков. А побеждать при численном преимуществе противника турки давно разучились, если когда-либо умели.
Однако, безусловно, победив врагов в сражениях, Хмельницкий оказался в трудном положении. Не в силах победить врагов в открытом бою, Исмаил Гирей перешёл к партизанской тактике. Лёгкая, мобильная и скорострельная конница татар для этого подходила очень хорошо. Связывали Крымского хана и Хмельницкого и не взятые османские крепости на побережье. Казаки, не имея тяжёлой артиллерии, брали крепости хитростью или внезапным налётом. В сложившейся ситуации ни на то, ни, тем более на другое, рассчитывать не приходилось. Затворившиеся в крепостях турки были настороже. А на взятие подрывом стен необходимо огромное количество пороха. У казаков его столько не было. Да и не везде в Крыму возможны глубокие подкопы.
Хмельницкий многократно требовал у азовских атаманов поставки запугивающих ракет, но… своя рубашка ближе к телу. Ракеты, всё новые и новые их партии, были нужны самим донским казакам и их запорожским союзникам на Кавказе. Запорожцам, воевавшим в Крыму, их обещали. Когда-нибудь.
После перехода войны в партизанскую и малоосмысленно осадную казаки перестали получать трофеи, хотя количество тягостей и опасностей для них совсем не уменьшилось. Своей войну татар друг с другом они не считали и начали роптать. Для Хмельницкого запахло жаренным и он взбешенный рванул в Азов выяснять отношения.
Совсем плохо складывалось положения для местного православного люда в Малороссии. Уход на юг большей части запорожцев, резкое ослабление татарской опасности, развязали панским холуям руки. Ограбление людей панами и подпанками, еврейскими ростовщиками и арендаторами, приняло вопиющие формы и размеры. Хлопы не выдерживали издевательств и поднимали десятки разрозненных, заранее обречённых на поражение восстаний, подавлявшихся с беспощадной жестокостью. Кровь на Малороссии полилась похлеще, чем во время татарских набегов. Все кто мог, бежали от преследований на юг, в вольные запорожские и донские земли. Многих вылавливали и жестоко казнили панские отряды, но тысячи прорывались сквозь все заслоны.