– Так ты не знаешь? – удивилась она.
– Ничего не знаю. Даже больше, чем ничего, – кивнула я.
– Анжела вообще-то любовница Дмитрия… Дмитрия Алексеевича. Уж не знаю, что он в ней нашел, – добавила Марина, но тут я не была с ней согласна. Вполне понятно, что именно в ней можно найти.
– Неужели? И что?
– А то, что она сама хотела занять мое место, но Дмитрий Алексеевич терпеть не может, когда в дела вмешивается личное. В общем, он так и сказал – пусть сидит на ресепшене и полирует ногти. Так что ты готовься, она тебя будет ненавидеть.
– Что ж, пускай, – пожала я плечами. Видимо, нет у меня шанса жить так, чтобы меня не ненавидела блондинка, Аленка-2 – продолжение следует.
– Хорошо, что тебя нашли. Если бы он и вправду посадил к документам Анжелку, она бы ему весь бизнес развалила, – сказала мне по секрету Марина. Мы подошли к этой самой Анжеле. Не описать словами весь тот лед, что был высыпан мне на голову, пока мы писали мои имя, фамилию и отчество и согласовывали, что я начинаю с понедельника. Анжела старательно делала вид, что меня не существует. Я пустое место, которое скоро само исчезнет. Развеется, словно призрак. Эдакое привидение в деловом костюме. Чур меня, чур.
– Ну, Надежда Владимировна, – с улыбкой человека, мысленно уже сидящего в самолете компании «Эйр франс», пожала мне руку Марина Аркадьевна на прощание, – рада была познакомиться. Надеюсь, вы тут со всеми сработаетесь.
– Буду стараться.
– Ваш друг рекомендовал вас с самой лучшей стороны. И Дмитрий Алексеевич уверен, что вы – прекрасный работник, так что я оставляю все в надежных руках, – с облегчением выдохнула Марина и накинула плащ.
Я последовала за ней. На улице все еще шумели пробки, а над ними устало вздыхали серые от копоти листья. Я постояла, пытаясь сообразить, как мне теперь отсюда выбираться, и вдруг неожиданно подумала: а ведь это дело рук Шувалова. Я отчетливо вспомнила времена, когда я еще ничего не знала о Стасе Шувалове, кроме того, что он – мой новый босс и что он собирается уволить половину нашего офиса. Он умел пугать одним взглядом и мог так произнести простые слова: «Хорошего дня», что они становились проклятием для того, к кому были адресованы.
Мы вообще первое время считали, что Шувалов – не человек, а робот, одетый в дорогой костюм. Наш собственный вариант Терминатора-убийцы. Шварценеггер русского разлива. Я так его боялась, что однажды даже залезла в шкаф-купе, только чтобы не столкнуться с ним у лифта. И мне до сего дня казалось, что он – полный мерзавец и негодяй, равнодушный и жестокий человек, забывший обо мне в одну минуту. Забывший о моей любви.