Дью кивнул и закрыл записную книжку.
— Полагаю, это — единственное имя, которое искали, — сказал он, удовлетворившись ответом Хоули. — Видимо, это и все, что мне было нужно узнать, так что теперь я с вами попрощаюсь. Извините, что обеспокоил и задавал вам такие личные вопросы. Несомненно, вы еще в трауре по миссис Криппен.
— Вы нисколько не обеспокоили меня, инспектор, — сказал Хоули, поднявшись и проигнорировав вторую часть замечания Уолтера Дью.
— И конечно, примите мои соболезнования в связи с кончиной вашей супруги.
Хоули ответил на это рукопожатием.
— Спасибо, — сказал он. — Но могу ли я тоже задать вам один вопрос?
Дью кивнул.
— Что заставило вас прийти сюда и об этом расспрашивать? Откуда Скотланд-Ярду стало известно о смерти Коры?
— К сожалению, я не имею права углубляться в такие подробности, доктор, — ответил он. — Могу лишь сказать: некая особа или особы опасаются, что миссис Криппен, возможно, попала в беду. Но уверяю вас, я сегодня буду говорить с указанными особами, и сомневаюсь, что мы дадим этому делу дальнейший ход.
Они прошли к двери, и Хоули открыл ее, удивившись, что это оказалось так легко.
— И последнее, — сказал Дью, перед тем как выйти из дома.
— Инспектор?
— Телеграмма.
Хоули уставился на него:
— Простите?
— Телеграмма от калифорнийских властей. С извещением о смерти вашей бедной жены. Мне просто нужно подшить ее к делу в подтверждение того, что здесь все чисто. Ну, вы понимаете.
— Телеграмма, — повторил Хоули, его лицо слегка побледнело, он облизнул губы и задумался. — Не уверен, что…
— Да полно вам, доктор Криппен, — сказал инспектор Дью дружеским тоном. — Я еще могу понять, что вы выбросили телеграмму жены с сообщением о благополучном прибытии в Нью-Йорк. Но такой важный документ вы, несомненно, должны были сохранить.
— Да, — сказал он. — Наверное, должен был.
— Тогда, пожалуйста, принесите ее мне, — попросил инспектор, закрыв дверь, и теперь они снова очутились в темном коридоре. Дью впервые осознал, что в этом деле, возможно, не все так ясно.
Они постояли минуту, затем Хоули оторвал взгляд от ковра и посмотрел инспектору в лицо.
— Мне кажется, — медленно произнес он, — лучше сказать вам правду.
— Да, доктор, — ответил тот, и у него по спине пробежала дрожь удивления. — Мне тоже так кажется.
— Видите ли, вы меня подловили на лжи.
— Может, нам лучше вернуться в комнату? — предложил Дью: теперь его интерес несколько подогрелся. Неужели она действительно попала в беду и он сейчас услышит неожиданное, внезапное признание?
Они вернулись в гостиную и уселись. Хоули никогда не продумывал свою легенду до этого момента, но как только сел, в голову пришла одна идея, и он стал лихорадочно перебирать в уме объяснения, проверяя, есть ли в них какая-то логика. Инспектор же Дью наблюдал за ним с некоторым сочувствием. Хотя они общались очень недолго, инспектор уже мысленно дал доктору оценку. Он казался безобидным, вежливым и кротким человеком — слишком далеким от тех выродков, с которыми Дью приходилось иметь дело ежедневно. Он сомневался, что этот мужчина способен на преступление, в котором его подозревали миссис Луиза Смитсон и миссис Маргарет Нэш.