Поутру ему долго не хотелось вылезать из-под одеяла, он списал это на остаточную слабость. Шея у него была забинтована, рана ныла, он испытывал недомогание, но не хотел оставаться в постели.
Кровати снова растащили по отдельным спальням, поэтому Максим проснулся в одиночестве. Он полежал еще с полчаса, потом поднялся и поплелся в ванную комнату. Вернулся посвежевшим, без своей многодневной небритости.
Оказалось, что его дожидается Василий. Парень был взволнован, ходил из угла в угол, увидел входящего Максима и чуть не сбил его с ног, так порывисто метнулся навстречу:
— Максим, где Михалыч? Срочно нужен! Надо Лизе помочь. Я надеялся, что найду его у тебя, а он как в воду канул.
Он рассказал, что Лиза пришла в себя после вчерашнего. Когда ее схватили, она отчаянно сопротивлялась, исцарапала и искусала обоих мужчин, но им удалось ее связать. Она пронзительно кричала, ругалась, поносила вероломных обманщиков, угрозы сменились слезами и мольбами. Лиза заклинала отца, чтобы он развязал веревки и отпустил ее, рыдала, твердила, что любит Себа и не проживет и дня в разлуке с ним. Веренский, видя страдания дочери, сам заплакал от жалости, руки его потянулись к узлам от веревок…
— Хорошо, что мы это предвидели, были настороже, — описывал события Василий. — Ярик просто рассвирепел, чуть не прибил Леонида Ефимыча. Лиза нам едва глаза не выцарапала, а старик сопли распустил, по выражению Ярика. Я тоже разозлился на папашу, ведет себя как слизняк. Сам же втравил нас в эту жуть.
— А что Лиза? Неужели успокоилась?
— Как тебе сказать… Видимо, как раз в тот момент, когда зловещий коридор начал закрываться, она вдруг потеряла сознание, так и оставалась бесчувственной до утра. Михалыч приказал ее не трогать, мол, она, на самом деле спит, и сон ей необходим.
— Неужели проснулась и взялась за старое?
— В том-то и дело, что проснулась она другим человеком. Все бы ничего, но Лиза как будто не в себе, всего боится, никого не узнает и, кажется, начисто забыла обо всем, что с ней приключилось. Эх, куда же делся Михалыч?
— Полагаю, вольный сын эфира полетел с докладом к начальству.
— Мне не до шуток, Максим. — Василий был сильно расстроен.
Максиму хотелось повидать Лизу, но он предпочел бы пойти к ней в отсутствии Васи и Веренского. Мало ли как она его встретит. Мысль о разоблачении все еще угнетала его.
С другой стороны, рассуждал он, раз Лиза проснулась в помрачении памяти, то она, скорее всего, не узнает и своего случайного любовника, следовательно, не выдаст Максима ни Васе, ни отцу.
Он оделся как можно тщательнее, еще раз оглядел себя в зеркале, отметил про себя, что повязка на шее его мало украшает — последнее время ему везет на бинты. Мысль о бинтах напомнила ему колокольню и девушку-звонаря. Он даже замешкался на минуту, вдруг начисто позабыл, куда и зачем собирался идти, потом встряхнулся и предложил Василию вместе поискать Михалыча, да и Ярик не подавал признаков жизни.