— Аргайлл обшарит всю страну и найдет нас. Он преисполнен решимости меня заполучить.
— Но он не получит тебя, — заявил Робби с легкой улыбкой. — Прежде я его убью!
— Королева и ее министры жаждут заключения договора. И ради этого они готовы тебя уничтожить.
— Такая же прекрасная причина умереть, как и все остальные, — пробормотал Робби, повинуясь кодексу чести, понять который Роксана была не способна.
— Не умирай за меня и даже не думай об этом, — попросила она в ужасе, что он готов отдать за нее свою прекрасную жизнь. — Я бы предпочла мужа, который на этот раз выживет.
Его темные глаза удивленно блеснули.
— Так ты выйдешь за меня?
— Нет-нет, я не это хотела сказать, — запротестовала она.
— Именно это! — торжествующе объявил Робби, сверкая белозубой улыбкой. — Придется приказать снять с меня мерку для свадебного наряда!
«Не искушай судьбу, Робби, — взмолилась Роксана, — тем более теперь, когда наши жизни в таком разброде. Я не должна была говорить то, что сказала сейчас. Не знаю, почему я это сделала и почему испытываю к тебе такие чувства, — вздохнула она.
— Просто передо мной невозможно устоять, — обаятельно улыбнулся Робби.
Он излучал уверенность и надежду, и Роксана не могла не поверить его словам.
— Хорошо. Возможно, в лучшие времена, когда мы снова окажемся в безопасности, — продолжал Робби. — Когда боги опять улыбнутся нам.
Он сжал ее хрупкие плечи, притянул к себе и обнял.
— Тогда ты выйдешь за меня.
Как оптимистично он настроен… И Роксана каким-то краем сознания, свободным от практичности, надеялась, что он прав. Она увлечена, или влюблена, или просто обезумела, ибо все, что видела, — его красоту, все, что хотела слышать, — слова любви, словно была девчонкой, потерявшей голову от неотразимо красивого мужчины. И невозможно отрицать, что он прекрасен до умопомрачения, со своими длинными локонами, густыми ресницами и чувственными губами, искушавшими ее.
— Скажи, — пробормотал он.
Роксана колебалась. То, что он просил, не только трудно, но и скорее всего невозможно. А она давно уже не наивная девчонка.
— Если бы я была одна…
— Скажи «да», — перебил он.
— Не могу.
— Я сделаю тебя счастливой.
— Знаю.
— И этого достаточно, неужели ты не понимаешь?
— То есть все остальное не важно: мои дети, мой возраст, да и твой тоже…
Робби стал ее целовать, потому что не хотел спорить, когда уже все решил.
— Ну вот, — прошептал он, поднимая голову, — это тебе на память, чтобы ты меня не забыла.
— Это невозможно, — вздохнула Роксана, сгорая от любви и желания.
Робби вдруг насторожился и прислушался. В коридоре послышался какой-то шум.