Карина думала, с прошлым покончено раз и навсегда, никто не знал и не мог узнать, где она сейчас живёт.
— Миледи, вас хочет видеть мать-настоятельница, — молоденькая монахиня присела в реверансе.
— Да, сейчас иду, — Карина встала и отложила книгу, которую читала детям. — Посидите здесь, родные мои, ведите себя тихо.
По пути Кэрри размышляла, зачем её зовёт к себе настоятельница. "Стив опять что-то натворил? Энни что-то не то сказала на уроке?" Они вошли, монахиня склонила голову.
— Я привела миледи, матушка.
— Хорошо, можешь идти, дитя моё, — настоятельница изучающе посмотрела на Карину. — Мадам, за эти годы, что вы прожили в моём монастыре, я в целом довольна вами, вы не причиняли никаких хлопот, и ваши дети тоже — кроме тех, которые доставляет любой ребёнок. Я не интересовалась вашим прошлым, считая, что если захотите, сами расскажете. Вы исправно ходите на службы, ведёте себя скромно, не носите вызывающих платьев, уважая наш монастырь, — настоятельница помолчала. — Почему вас ищет мужчина, мадам?
Карина вздрогнула, подняв на монахиню глаза, и сразу будто постарев на несколько лет.
— Я хочу исповедоваться, матушка, — глухо произнесла женщина, снова опуская голову, и судорожно стиснув пальцы. — И после вы вольны вышвырнуть меня отсюда незамедлительно.
…Карина ждала реакции настоятельницы, гневной отповеди, молчаливого указания на дверь, чего угодно, только не тихих слов:
— Бедное дитя, да благословит тебя бог, доченька.
— Что? — Карина непонимающе уставилась на настоятельницу.
— Я когда-то была куртизанкой в Париже, — просто ответила монахиня. — Все мы совершаем ошибки, главное, вовремя их исправить. Ты прекрасная мать, у тебя чудесные дети, Карина, ты их любишь. Единственное, тебе не хватает их отца.
— Матушка!.. — Кэрри от неожиданности задохнулась.
— Это ведь он ждёт у ворот, да? — она улыбнулась. — Иди к нему, доченька. Он искал тебя пять лет, и всё-таки нашёл, хватит его бояться, Карина. Покажи ему его детей. Ты заслужила такого человека, как и он достоин тебя. Иди к нему.
Кэрри медленно встала, спустилась вниз, во двор, в голове мелькали обрывки мыслей, образов, воспоминаний. Она не знала, что скажет Джону, не знала вообще, как себя вести. И дети — как ему сказать? Она остановилась у двери в воротах, не решаясь открыть её. Неожиданно рядом оказалась Аннелин, за ней спешил Стивен. Женщина молча обняла их, почувствовав себя увереннее, потом толкнула дверь и шагнула через порог.
Джон стоял у стены, его лошадь неподалеку щипала травку. Усталый, запылённый вид свидетельствовал, что он много времени провёл в пути, на скрип петель Уолтон резко поднял голову.