— Спасибо за предупреждение, — граф прищурился. — И насчёт женитьбы тоже. Не думаю, что у него что-то получится.
— Пожалуйста, — я собрала Таро. — У вас ещё есть вопросы?
— Наверное, пока нет, — Монтеррей не отрываясь смотрел на меня. — К картам.
Неторопливо убрав колоду в мешочек, я подняла на него взгляд.
— Тогда что вас интересует? — негромко спросила я, золотистая глубина его глаз медленно затягивала, заставляя сердце биться чаще.
— Меня интересует, смогу ли я поцеловать тебя, Катерина, — просто ответил Монтеррей.
Меня ничуть не удивили его слова. Не отрывая от него взгляда, я встала и сняла тонкую шаль с плеч.
— Закройте глаза, милорд, — тихо попросила я.
Монтеррей удивлённо поднял брови, но послушно выполнил просьбу. Словно со стороны Лорелин Карстон наблюдала, как Катерина аккуратно сложила шаль в несколько раз, сделав из неё повязку, и завязала ему глаза.
— Будьте честным и не подглядывайте, — шепнула я, наклонившись к самому уху Монтеррея. — Теперь встаньте.
Он медленно поднялся. Я несколько мгновений собиралась с духом, потом чуть дрожащими пальцами отцепила вуаль. Было странно стоять перед графом с открытым лицом, и при этом по-прежнему оставаться Катериной. Приблизившись, я положила ладони ему на плечи, и прижалась к губам Монтеррея. Впервые в жизни я сама целовала мужчину. Видимо, он не ожидал от меня подобного, и первые несколько мгновений стоял неподвижно. Затем сильные руки крепко обняли и прижали меня к груди, а поцелуй стал жарче, чувственнее. Тело охватила знакомая слабость, реальность куда-то отступила, и в какой-то момент показалось, что не существует ничего вокруг, только мы. Ладони Монтеррея скользнули вдоль спины, а губы оказались уже на шее. У меня вырвался вздох, голова опасно закружилась — мелькнула мысль, что надо отойти, бог знает, как далеко всё могло зайти… Я мягко, но настойчиво выбралась из его объятий — с некоторым сожалением, надо признать, — и, отвернувшись, поспешно приблизилась к окну, прикрепив вуаль обратно. Кровь стучала в ушах, я никак не могла отдышаться. Когда плеча коснулась ладонь Монтеррея, я вздрогнула от неожиданности.
— Спасибо, Зеленоглазая, — раздался тихий голос у самого уха.
На какое-то краткое мгновение захотелось повернуться, снять вуаль и всё рассказать: про карты, про Учителя, про маму… Перед глазами мелькнула Падающая Башня, и я сдержалась. Я не могу управлять событиями в моей жизни, и не мне решать, что и кому рассказывать.
— Я хочу побыть одна, милорд, — так же тихо попросила я.
— Как скажешь, милая, — к моему удивлению, легко согласился он. — До встречи, Катерина.