Я подумывал, не остаться ли мне на приглянувшейся скамейке, но охота посмотреть, как Юрка станет покорять женское сердце, взяла верх.
Пока мы продвигались к ферме, фигурка то исчезала, то появлялась во дворе.
Чем ближе мы подходили, тем яснее было видно, что это девушка, молоденькая девушка. Юрка не прибавил шагу, но походка его стала куда как бодрее.
Когда мы подошли вплотную, девушка снова исчезла. Юрка попытался заглянуть в помещение, но едва ли что-нибудь увидел, так же, как я.
— Двенадцать телят и одна золотая девушка! — тем не менее воскликнул он.
Из коровника выглянула лукавая рожица.
— Нет, я серьезно, — продолжал Юрка. — Есть такая книга — «Двенадцать телят и одна золотая девушка». Это не о вас?
Рожица охотно откликнулась:
— На ферме одна корова. А телят я вижу двух — и те без хожалки!
Я покосился на Юрку: как чувствует себя покоритель? Однако Юрка не растерялся.
— Вы хожалка, да? — спросил он радостно, словно сделал великолепное открытие.
— Хожалка — это та, которая ухаживает за телятами, да? Будьте нашей хожалкой!
— У вас, по-моему, есть хожалка! — Девушка ничуть не скрывала, что знает уже и о нас, и о Жанне.
— Это вы о практикантке? Ну, которая с нами приехала?.. Но она, знаете ли, интеллигентка. Выросла в обстановке коммунальных услуг — газ, ванна, санузел…
— Кончай, Юрка, — сказал я тихо.
— Санузел — это домашняя аптечка, — невинно пояснил Юрка. — Ну, и так далее.
Она неспособна проявить максимум внимания и умения при уходе за такими телятами, как мы.
— У нас про таких телят говорят: родила их мать, да не облизала.
Хлоп! — и широкая дверь коровника скрыла от нас девушку.
— Чертова девка! — вполголоса выругался Юрка и сразу же громко и жалобно: — Девушка! Девушка!
В коровнике что-то погромыхивало.
— Чем мы вас обидели? Девушка!
— Ну что, необлизанный, пойдем? — кивнул я на дорогу.
— Нет, какова?.. Девушка!
— Двенадцать коров, золотая девушка и необлизанный практикант!.. Мат в три хода.
— Кому, мне? — удивился Юрка. — Ты, я вижу, не знаешь природу женщины, тем более сельской женщины. Можешь считать, что мы обменялись первыми любезностями, и она почти моя.
— Ну-у?
— Ты еще увидишь, как она будет изнывать от любви ко мне… Не говоря о прочем… — продолжал Юрка. — Ты, конечно, скажешь: велико дело закрутить голову пейзаночке. А разве мало крутили головы нам с тобой? Хорошо, я согласен, там силы равные — культура, городской лоск и прочее. Что ж, тем больше чести для этой доярки!
Говорил он шутливым тоном, но видно было — не очень-то шутил.
— Какой, однако, красавец! — сказал я тоже шутливо и тоже не совсем.