— Надеюсь, вы понимаете, что пошутили крайне неудачно, — сухо ответил Кольцов.
— Приношу извинения, вполне искренне прошу простить меня, Павел Андреевич. — Осипов отвёл глаза в сторону, ему ничего не стоило унизиться. — Так сказать, осознал и каюсь.
— Ладно, — свеликодушничал Кольцов, — забудем. И впредь будем больше доверять друг другу. — Он небрежно взял сигару и, прикуривая, бросил короткий взгляд на бумаги, лежащие на краю стола. На лежащей сверху было чётким почерком — выведено: «Динамит доставлен… Киев, Безаковская, 25, Полякову Петру Владимировичу…»
Текст отпечатался в памяти мгновенно. Кольцов подумал: «Это крайне важно…»
…Спустя часа два Осипов доложил Щукину, что порученная ему работа проделана. Все шесть офицеров, включённых в список подозреваемых, с донесением ознакомлены. Текст один и тот же, адреса разные. Теперь остаётся только ждать…
— Ну и что же вы сочинили? — усмешливо спросил Щукин.
— Э-э… вполне… — не растерялся Осипов под ироничным взглядом начальника. — «Динамит доставлен по такому-то адресу. Взрывы назначены на двадцать седьмое. После операции немедленно уходите…»
— Ваша беда, капитан, в том, что вы в своей жизни ничего, кроме дурной приключенческой литературы, не читали, — криво усмехнулся Щукин.
— Видите ли, господин полковник, по получении такого текста чекисты не станут медлить, — оправдываясь, сказал Осипов. — Речь идёт о диверсии, следовательно, человек, указанный в донесении, должен быть немедленно арестован…
— Ну… в общем-то… логично, — принуждён был согласиться Щукин после некоторого раздумья.
— И нам остаётся только выяснить, по какому из шести адресов будет произведён арест. Для этого я отправляю в Киев Мирона Осадчего.
— Этого ангеловца? — Щукин вскинул вверх удивлённые брови, прожёг взглядом Осипова. — Вы ему доверяете?
— Просто я ничем не рискую, Николай Григорьевич, — спокойно выдержал Осипов взгляд Щукина. — Осадчий не посвящён ни в какие детали этой операции. К тому же ему не очень хочется оказаться в руках Чека. Старые грехи.
— Ну что ж… — как бы нехотя согласился Щукин. Пододвинув к себе список, хмуро склонился над ним.
Против фамилии «Кольцов», которая была в списке последней, значилось: «Киев, Безаковская, 25. Поляков Пётр Владимирович».
В тот же день, под вечер, взяв с собой Юру, Кольцов отправился гулять по городу. До шести — до встречи с Наташей — ещё было много времени, и они медленно шли по городу, иногда заходили во дворы, дивясь их причудливой планировке. Почти каждый двор был со всех сторон замкнут домами, в каждом росли чахлые городские деревца, под окнами были разбиты на крохотные квадраты палисаднички, в которых горели огненным осенним пламенем шары мальв, отцветали подсолнечники, в иных палисадниках дозревали помидоры. Видно, люди, живущие в этих каменных мешках, тосковали по природе, по изумрудной степной зелени.