Морин выдернула свою руку, чувствуя, что еще немного – и кости ее превратятся в желе, а кровь закипит в жилах.
– В таком случае, мой нерешительный босс, тебе стоит побыстрее определиться с этим. Потому что я с одинаковым успехом могу быть и тем и другим.
Молодой аристократ Эдди оказался совершенно очаровательным белобрысым парнем. Конечно же у него были серо-голубые глаза, светло-русые волосы и очень белая кожа, впрочем, о последнем можно было только догадываться, потому что работа на ранчо сделала свое дело, покрыв лицо и руки юноши ровным, ярко-красным загаром.
Ради торжественного ужина он приоделся, и было сразу видно, что костюм и галстук он носит с привычной непринужденностью, однако впечатление немного портили все те же руки: загорелые, обветренные, исцарапанные, они как-то не гармонировали с превосходным темно-синим пиджаком и белоснежной рубашкой.
На Морин он уставился с неприкрытым восхищением, что явно встревожило Алисию, и она торопливо подхватила Эдуарда под локоть.
Джон криво усмехнулся, оценивая эту предсказуемую в общем-то ситуацию. Морин О’Лири могла выбить из седла и не такого седока.
Стыдитесь, Джон Карлайл. Вы не в корале, а Морин О’Лири не породистая кобыла.
Все прошли в столовую, которая большую часть времени пустовала. Слишком уж роскошной и большой она была. Каседас ее не любила, а Джону было все равно. Однако сегодня Кончита постаралась на славу. Горели свечи, сверкал хрусталь, легкие тарелки из нежнейшего фарфора ждали едоков.
Эдуард с восторгом огляделся по сторонам.
– Это очень похоже на наш дом в Уэссексе!
Джон скептически усмехнулся.
– Полагаю, там места побольше, а, Эдди?
– Да нет, не намного. Только там есть огромный камин, а здесь он не нужен. Мы с сестрой всегда его боялись. Нам казалось, что он похож на старую гробницу.
– Вы, наверное, скучаете по дому, Эдуард? – спросила Морин:
– Иногда, когда есть время. Но мне здесь нравится. После маленькой островной Англии с ее туманами и бледным солнцем нельзя попасть в сельву и не захмелеть от всего этого великолепия.
Алисита торопливо заметила:
– Садись рядом со мной, Эдди.
– Конечно, Алисита!
Говоря это, юноша послал Морин заговорщицкую улыбку.
Ужин проходил замечательно. Эдди оказался прекрасным рассказчиком, и даже Каседас, молчавшая в начале вечера, под конец разошлась и смеялась, а это редко с ней бывало.
Морин наблюдала за происходящим с нарастающим волнением. Самым неприятным оказалось открытие, что Эдуард вовсе не так уж сильно увлечен Алисией, в то время как она явно влюблена в него по уши. Молодой человек все чаще обращался к Морин, ему явно нравилось перебрасываться с ней шутками, а Алисита при этом все мрачнела и мрачнела.