– Моя мать умерла, когда мне было два года, а отца я никогда не знал.
– Как печально, – она прикусила губу.
– Моя жизнь была не такой уж печальной, – он пожал плечами.
– Твой приемный отец хотя бы не ругал тебя за то, что ты надевал его костюм?
– Однажды вечером он раньше вернулся домой, увидел меня в этом костюме и взбесился.
– Что он сделал?
– Выпорол меня.
Оливия открыла рот от возмущения.
– Вот ублюдок! Да как он посмел!
Мак с горечью рассмеялся.
– Что было, то было, – беспечно сказал он, пытаясь скрыть в голосе признательность Оливии за сочувствие. – Двадцать пять лет назад отцам надлежало вести себя практично и не проявлять излишней нежности, – он сделал большой глоток пива. – Все дети один или два раза получают от отцов хорошую выволочку.
Оливия наклонилась к Маку и посмотрела на него с грустью и заботой во взгляде.
– В этом ты не прав.
– Зато я получил хороший урок и больше никогда не брал его костюмы.
Какое-то время оба молчали, попивая пиво и глядя на огонь камина. Мак затих и уже начал засыпать, как вдруг услышал голос Оливии.
– Что? – он повернул к ней голову.
– А почему ты не стал комедийным актером?
– Мне быстро расхотелось.
– Ты просто лентяй, – она улыбнулась. Ее щеки пылали, она была очень красива в этот момент. Зевнув, Оливия поудобнее устроилась в кресле. – Теперь у тебя есть возможность потренировать на мне свои актерские способности.
От ее слов Мак вздрогнул, но ничего не сказал. Он не собирался торопить события. Хотела того Оливия или нет, ей все больше нравился Мак. Рано или поздно она станет его любовницей, а Оуэн Уинстон поймет, что милашка и недотрога Оливия отдалась мистеру Валентайну по собственной воле.
Дыхание Оливии стало медленнее и равномернее. Через несколько минут Мак закрыл глаза и тоже заснул.
Оливия проснулась и изумленно огляделась. Она сидела перед почти погасшим камином. Сначала ей показалось, что уже наступило утро, но, взглянув в окно, она увидела черноту ночи.
– Эй!
Она посмотрела на Мака, который сидел напротив и не отрывал от нее жадного взгляда.
– Который час?
– Около трех.
Оливия несколько раз моргнула, чувствуя себя будто в тумане.
– Я должна вернуться в кровать.
– Там же холодно.
– Да, – сказала она, продолжая сидеть и пристально смотреть на Мака.
Он поднялся, подошел к ней и присел на корточки. Под его взглядом Оливии стало не по себе.
Он протянул руку, чтобы коснуться ее лица. Она схватила его за мускулистое запястье. Мак остановился и посмотрел на нее. Ее сердце бешено колотилось, когда он наклонился к ней ближе. Годы затворничества сделали свое дело. Оливия решила не противиться Маку.