– Проводи меня до другой стороны гребня, – попросил Тринити.
Виктория обратила внимание, что глаза его не сверкают как обычно. Он казался странно напряженным, даже расстроенным. Ее даже обрадовало то, что он, видимо, грустил о предстоящей разлуке.
– Мне лучше повернуть назад, – промолвила она. – Не стоило забираться так далеко. Не знаю, почему ты позволил мне столько всего наговорить.
– Я люблю тебя слушать.
– Спасибо, но я тревожусь о Баке. Ты действительно его покалечил.
– Ты только о нем и думаешь?
– Нет. – Она решила сказать правду. – Я много думала о тебе, но решила больше не задавать вопросов. Легче будет тебя забыть, если я не буду знать о тебе слишком много.
– Ты собираешься меня забыть? – спросил Тринити. Прозвучавшее в его голосе уязвленное самолюбие заставило Викторию улыбнуться.
– Постараюсь. Я и так живу со множеством призраков. Мне не нужно новых.
– Уверена, что не хочешь подняться со мной на самый гребень?
– Я не могу.
Тринити пожал плечами, признавая необходимость сделать то, что делать не хотел.
Он подъехал вплотную к Виктории.
– Видишь розовый выступ, налево от седла?
– Да, – кивнула она, не понимая, при чем тут этот гребень.
– Поехали туда.
И прежде чем Виктория смогла спросить у Тринити, что он имеет в виду, он испустил оглушительный вопль и резко хлестнул по крупу ее лошадь. Заржав от боли и страха, лошадь рванулась вперед.
Действия Тринити были настолько внезапны и неожиданны, что Викторию охватила паника.
Когда они въехали на гребень, она попыталась остановиться, надеясь, что Тринити сейчас все объяснит. Однако он продолжал гнать вперед, нахлестывая ее лошадь, пока они бешеным галопом не достигли другой стороны хребта.
Внезапное подозрение пронзило ей сердце ледяной иглой.
– Что ты делаешь? – вырвалось у нее.
Лицо Тринити не отражало никаких чувств. На нее смотрели холодные глаза незнакомца.
– Я послан шерифом Бандеры доставить тебя обратно в Техас.
Мозг Виктории отказывался принять то, что сказал Тринити. Это не может быть правдой. Если это так, то Тринити не лучше остальных... Даже хуже! Гораздо хуже.
Страдальческий стон вырвался из ее горла, и она спрыгнула на землю.
Неожиданный поступок Виктории заставил Тринити отбросить притворное равнодушие.
– Дура сумасшедшая! – вскричал он и, подняв своего коня на дыбы, погнал его галопом туда, где Виктория спрыгнула с лошади. Горный склон в этом месте круто спускался в заросли дикого винограда над ковром опавших сосновых игл. Он надеялся, что кустов оказалось достаточно, чтобы остановить ее падение.
Треск сучьев подсказал Тринити, что Виктория жива и на ногах. Спрыгнув с седла, он бросился по склону за ней.