– Мэм, вы произнесли волшебные слова.
– Ты ничего о нем не знаешь, а уже приглашаешь на пирог, – упрекнул ее Бак.
– Я родился в хижине на берегу реки Тринити, – сообщил Тринити. – Так я и получил свое имя. Родители мои умерли, а я с тех пор странствую по всему Западу. Больше сказать нечего. А теперь, если вы дадите мне несколько минут, чтобы расседлать коня и избавиться от части дорожной пыли, я покажу, как сумею управиться с вашим пирогом.
– Он будет вас ждать. Кстати, меня зовут Виктория Дэвидж. Грант – мой дядя.
Значит, она пользовалась своей девичьей фамилией. Впрочем, он этого и ожидал от нее. Не было ей смысла объявлять себя вдовой убитого. Даже в диком захолустье Аризоны кто-нибудь мог сопоставить факты, а с наградой в тысячу долларов за поимку охотников пуститься в погоню за ней хватило бы.
Он-то приехал сюда не за наградой. Он не возьмет из нее ни цента. Он должен вернуть в Техас Викторию Дэвидж, а точнее, миссис Джеб Блейзер, чтобы она заплатила за свое преступление.
– Пошли, Спенглер, – позвал Тринити коня, опуская шесты входа в кораль. Он не оглянулся, но знал, что конь послушно оторвет морду от холодной воды и последует за ним.
– Я приведу его, – произнес Бак, раздосадованный интересом Виктории к Тринити. – Тебе нет нужды его ждать.
– Мне не трудно, – откликнулась Виктория. Ее любопытство по поводу Тринити усилилось: она не знала никого, кто обращался бы с конем как с человеком, а тот, в свою очередь, с готовностью отзывался хозяину. – Я никогда не видела такого красивого жеребца, – сказала она Баку. – Как ты думаешь, может он сравниться с твоим Аппалузой?
Пока Бак и ее дядя обсуждали лошадей, Виктория наблюдала за Тринити. Ей нравилось то, что она видит, но она не могла понять свою реакцию на него. На протяжении пяти лет она старательно держалась подальше от новых работников ранчо, пока Бак или дядя не говорили ей, что им можно доверять.
А притяжение этого мужчины меньше чем за пятнадцать минут выманило ее из сада. Ни один мужчина не оказывал на нее такого сильного действия. Даже муж.
Она не могла бы сказать, красив ли Тринити так же, как был ее муж, Джеб Блейзер: солнце светило ей в глаза, и она не могла толком его рассмотреть. Но все в нем как-то очень ловко подходило друг к другу, словно все части тела были специально подобраны: длинные ноги, плоский живот, широкие плечи – все у него было таким, как должно быть у настоящего мужчины. А она еще не коснулась той его силы, которая буквально вытянула ее из укрытия.
Поверхностный наблюдатель мог этого не заметить из-за его спокойной, даже слегка небрежной манеры держаться, но Виктория почувствовала горящую в нем целеустремленность, готовую превратить в пыль любое препятствие на его пути. Ее дядя и Бак всегда казались полными жизни, решительными, но по сравнению с этим человеком выглядели, как зажженная спичка рядом с лесным пожаром.