— Индивидуальным силовым полем? — Риоз не отрываясь, во все глаза глядел на старика: — Вы говорите какой-то бред. Ни у одного генератора не хватит мощности, чтобы создать поле на одного человека. Великая Галактика, может быть, он захватил с собой генератор, правда, он весит 5 тысяч тонн?
— Но вы, кажется, хотели услышать о настоящем волшебнике?! А ведь имя «волшебник» заслужить нужно. У него не было с собой генератора, который можно сразу увидеть, но даже самый сильный бластер никогда не пробьет это поле.
— И это весь ваш рассказ? Может быть, волшебники родились из галлюцинаций старика, сломленного ссылкой и страданиями, выпавшими на его долю?
— О волшебниках шли разговоры еще до моего отца, сэр. И доказательства неоспоримы. Покинув моего отца, торговец, которого люди называли волшебником, посетил в городе техника (по совету отца), где оставил атомный генератор. Этот генератор создавал поле, подобное тому, что окружало торговца. Когда кровавый наместник был казнен и мой отец вернулся из ссылки, торговец отыскал этот генератор, хотя и затратил немало времени и труда. Вот он, висит позади вас, на стене, сэр. Правда, не работает. И никогда не работал, за исключением первых двух дней, но если вы на него посмотрите, то сразу поймете, что создан генератор был не в Империи.
Бель Риоз потянулся за поясом-цепочкой, который висел за ним на стене. Как только он прикоснулся, поле связи нарушилось, раздался хлопающий звук, и цепочка очутилась у него в руке.
Внимание Риоза привлек эллипсоид на самом конце. Он был размером с грецкий орех.
— Это… — начал он.
— То, что было когда-то генератором, — улыбнувшись, кивнул Бар. — Секрет его действия сейчас уже не открыть. Субэлектронный анализ показал, что там все сплавилось в один кусок металла, и даже при самом тщательном исследовании не смогли определить, из каких частей он состоял до сплавления.
— Тогда ваше «доказательство» все еще остается словами. А других подтверждений нет?
Бар пожал плечами:
— Я рассказал вам всю правду, но не потому, что вы угрожали мне силой. И если вы не хотите в нее верить, то я больше не произнесу ни одного слова.
— Нет, говорите, — хрипло сказал генерал.
— Я продолжил исследования отца и после его смерти. А потом мне помог один случай, о котором я упоминал, ведь Сивенна была хорошо известна Хари Сэлдону.
— Я не знаю, о ком вы говорите?
— При императоре Далубине IV жил такой ученый по психоистории, последний и самый великий. Однажды он прилетел на Сивенну, еще считавшуюся центром коммерции, искусства и науки.
— Гм-м-м, — кисло пробормотал Риоз, — найдите хоть одну планету, которая не утверждала бы, что пережила лучшие времена и была богатой до беспредельности.